Иногда мать получала письма и долго рыдала над ними. Васька пытался ее утешить, но у него у самого начинали литься слёзы. Он, в отличии от меня, знал отца. А я был уже достаточно взрослым, чтобы понимать почему папы нет рядом.
Порой матери приходилось брать меня с собой в госпиталь. Я помогал Марфе разрезать бинты, уносил окровавленные повязки, таскал склянки со спиртом. Я видел, раны, чувствовал запах гниения. Я слышал стоны, когда приходилось оставаться на ночь, просыпался от душераздирающих воплей. Не хватало еды, медикаментов. Война затягивалась, и конца ей видно не было. По небу маршировали полки свинцовых туч. Залпами лили дожди. Природа восставала, подкрадывалась весна.
Вновь снесло плотину. Я уже считался достаточно взрослым, чтобы помогать возводить укрепительные стены. Но вода сопротивлялась. Её потоки захлестывали улицы, размывали огороды. Кирпич за кирпичом мы заколачивали ее в оковы, дитя великой стихии океанов.
