Тихий "Омут" и его голубые черти

Глава 17

  — Погодь, — я чуток озадачился. — Так ты гей?
Меня прям-таки поражало то, что раньше я («мальчик-ромашечка», как выразился оранжевый) жил себе — не тужил, не знал ни одного гея, собственную ориентацию тоже под сомнение не ставил, а с приходом в «Омут» меня вдруг окружила сплошная голубятина, так и норовя склонить меня на путь греха и разврата...
— Да, гей. И что с того? Ты разве не такой же? — было видно, что Чимин немного растерялся. Видимо, засомневался уже в том, что правильно сделал, признаваясь мне в подобном.
— С чего взял?
— Тот поцелуй... в средней школе.
— Я ж, по-моему, не раз после этого пытался втолковать тебе, что это был лишь глупый розыгрыш.
— А я не поверил. Решил, что ты просто искал оправдание.
— То есть ты правда всё это время считал, что я поцеловал тебя тогда из-за великих чувств?
— Забей, — он обратно уселся на пол и потянулся к моему ноуту, через минуту зазвучал бас какого-то андеграундного рэпера. — Так я не понял, ты мне помогаешь или я ломаю тебе кости? Мне нужна определённость.

— Чим... Ты что, реально хочешь встречаться с Юнги? Зачем? Ты хоть понимаешь, какое комбо из вас выйдет? Вы ж будете сраться каждую чёртову секунду!
— Заебись! — заявил Чимин так восторженно, будто это самое лучшее, что он слышал в своей жизни.
— Кажется, наши взгляды на идеальные отношения чуточку расходятся. Совсем немножечко.
— Какого чёрта я всё ещё не слышу ответ? Помогать будешь?
— Просто так?
— Не просто так. А потому, что ты мне друг, — растянул пухлые губы в улыбке и постучал меня ладонью по макушке (наверное, он хотел сделать это ласково, но вышло действительно «постучал»). — Ты всегда говорил, что мы друзья.
— Но ты ведь отрицал. Особенно сильно отрицал, когда мутузил меня за школой.
— Тэхёни, детка! Не будь таким злопамятным! Прошлое надо отпускать! Ну хочешь... Хочешь я в благодарушку за помощь минет тебе сделаю? — предложил милостиво, вот только я такой милости не обрадовался. Хотя как представил, что сам Чимин делает мне минет... (фу-фу-фу, уймись, воображение).
— Нет уж, спасибо, — поспешил отказаться я. — Мне как-то без надобности. Лучше долг обнули.
— Вот ещё! Деньгами жертвовать не привык.
— Там же незначительная сумма...
— Вполне значительная. Ты же не забыл про те пятьдесят процентов, которые сверху?
— Ну а-а-ащ...
— Но так как я дохера великодушный, — он выглядел ужасно гордым за себя любимого, — могу простить тебе эти проценты. Сделаем вид, что речь тогда о минете вообще не шла. Как такая сделка?
— Чудно.

— Так что ты знаешь о Юнги? — Чимин откинул ладонью назад свисающую прямо на глаза чёрную чёлку и приготовился внимать каждому моему слову.
— Он много спит и часто слушает музыку в наушниках, — поведал я заговорщицким полушёпотом и уже обычным голосом продолжил: — Всё. Точка. Конец истории.
— Эй! — он угрожающе стал надвигаться на меня. — И за эту информацию я должен забыть о том несостоявшемся минете? Смерти ищешь?
— Чш-ш-ш, — прошипел успокаивающе и выставил руки вперёд, стараясь спастись от нависающего надо мной Чимина. — Я выясню. Специально для тебя постараюсь как можно больше выяснить о его предпочтениях. Сделаю это незаметно и ненавязчиво. Он даже ничего не заподозрит. Идёт?
— Ладно, — кивнул он снисходительно. — Живи.
Несмотря на то, что вопрос вроде как был решён, выгнать Чимина так легко и быстро из квартиры не удалось. Он включил на моём ноуте какой-то кровавый триллер с явным намерением тут задержаться. А потом и вовсе решил вздремнуть на моём чудном ложе. Вытолкнуть его удалось только тогда, когда я уже собрался идти на работу. Да и то, только благодаря тому, что тот уже проспался и на трезвую голову со мной рядом находиться так долго как-то не жаждал.