– Меня не колышет, чего ради она свалила, – произнесла Прюденс. – Лишь бы подольше не возвращалась.
Резко повернувшись, она вылетела в коридор.
Пайпер поспешила за ней. Она надеялась, что со временем ее сестры забудут обиды и Фиби сможет вернуться домой.
Пайпер об этом прожужжала все уши младшей сестре, и та была готова пойти на мировую, особенно если у нее ничего не выйдет в Нью-Йорке. Но Прюденс, как только что выяснилось, оставалась непреклонной и не собиралась прощать Фиби.
– Прю! – позвала Пайпер. – Погоди!
Та остановилась посреди гостиной, резко обернулась и спросила:
– Чего тебе?
Пайпер нервно закусила губу:
– Ну... я должна кое-что тебе сказать... Я не думаю...
Она замерла в нерешительности. Под каким бы соусом преподнести ей грядущее возвращение Фиби? Ведь Прю только что ясно дала понять, что не желает видеть младшую сестру в их доме.
– Ты что-то хотела сказать, Пайпер?
– Помнишь, о чем мы говорили в кладовке?
Прюденс кивнула.
– Думаю, ты права: нужно, чтобы с нами поселился кто-то еще, – напомнила о том разговоре Пайпер.
Прюденс бросила взгляд на люстру.
– Может быть, будем сдавать комнату за то, что нам станут помогать по хозяйству? Я дам, пожалуй, объявление в «Кроникл», – произнесла она и вышла из комнаты.
– Фиби гораздо лучше скрасила бы наше одиночество, – выпалила Пайпер, спеша следом.
– Фиби живет в Нью-Йорке, – возразила Прюденс, обернувшись.
– Ну... – Пайпер сделала глубокий вдох и выпалила: – Больше не живет!
– ЧТО? – старшая сестра остановилась и развернулась к ней всем корпусом.
– Я решила, что мы снова, после такого перерыва, должны жить в нашем доме втроем, – ответила Пайпер. – И... ну... Фиби уехала из Нью-Йорка. Она возвращается к нам.
Прюденс зарычала от злости:
– Ты ведешь себя как дитя!
– Ну, мне было бы тяжело отказать ей, – произнесла Пайпер. – Ведь это и ее дом. Бабушка оставила его нам троим.
