ничего

собственно ничего

Если хочешь общаться, худо-бедно общаешься.

Симона де Бовуар

В любом мире мир несправедлив по-своему, и ни один из всех миров немыслим без тех страдальцев, которые по воле случая остались обречены на самое страшное – на одиночество. Ни в коем случае сами они не виноваты в том, что слепая природа сыграла с ними злую шутку, но остальные всё равно не хотят этого принимать и способны лишь на то, чтобы обвинить только тебя одного. В иных случаях, безусловно, ошибки природы читаются как гениальность, но как же несправедлив мир во всём остальном! Больше всего на свете я бы хотела, чтобы всем воздалось по заслугам – но даже и я грешна тем, что моё сердце так несправедливо.

Тот день, зачинавшийся кровоточащей раной рассвета, предвещал вновь пройти точно так же: принести с собою новое невознаграждённое ожидание. Может быть, снова придётся скучать средь почтенных докторов. Может быть, ожидания вознаградятся – и это будет наилучший исход. Тогда день отнесётся к разряду необычных дней.

Осветившие белый квадрат потолка брызги рассвета затекли в изломанные трещины, а под потолком, невыносимо белёсой пеленой покрывающим взгляд, плыли и таяли медленные клочья кальянного дыма – и не было в этом никакой философии. Был только растворяющийся дым, в котором, если так хочется, можно было бы разглядеть всю безысходность и всю никчёмность существования как такового. Разумно, что это отнюдь не умаляло тупости и бессмысленности того, что он (она) лежал на полу, лицом к потолку, и пускал изо рта бледные колечки. Был только факт: он (она) лежит на полу и ждёт, когда уже утро полноценно осветится солнцем, а по обеим сторонам от него (неё) спиной к нему (ней) сидели две видимых лишь ему (ей) призрачных сущности. Ещё один факт заключался в том, что атмосферное давление на вершине Туманного мыса, конечно же, было намного ниже, чем внизу, так что у него (неё) на лбу выступала ледяная испарина – что потец.

М, потец... Потец – вот что. Так посудить: я уже покойник, причём был покойником ещё до рождения – это единственное, пожалуй, что объединяет меня со всеми вами.

Вот и устраивай после такого посиделки с Ниной, болтай с ней задушевно за жизнь...

Ни-на – два слога. Ласкают слух. Фу, какой я сентиментальный! Я и без того был максимально отвратителен, но теперь меня ещё и угораздило влюбиться. Ну, мне кажется, это странное чувство именно так и называется у нормальных людей: когда ты начинаешь особенно остро ощущать своё одиночество, а заглушить его может только один человек. Не знаю. Раньше такого никогда не было.