Как кто-то третий может разрушить идиллию двоих?
Или АУ, где Мирон - учитель истории и по совместительству классный руководитель Вани, а Шокк - это прошлое Фёдорова, которое появилось в настоящем из ниоткуда и портит жизнь Рудбою.
Звук пощечины эхом отразился от стен маленькой квартирки. Мирон сидел на полу, подавляя эмоции, пытаясь увернуться от очередного удара Хинтера. Дима бил жёстко, не церемонясь с парнем, не размениваясь на эмоции. Слёзы — показатель слабости — считал Фёдоров, а слабость показывают только слишком запутавшиеся люди. Дима считает, что Мирон — вещь. Его личная вещь. Ее можно бить, унижать, срывать всю свою злость, как на марионетке. Но Фёдоров живой, у него свои чувства, например, понимание слова «Любовь» у Мирона и у Хинтера — две противоположности. В этот раз, не притягивающиеся. Дима продолжал наносить удары всё сильнее, забивая на уже появившуюся кровь, не жалея костяшек. Фёдоров жался в комок, стараясь закрыть живот и голову от Диминых рук. Но тут всё прекратилось, воцарилась тишина, нарушаемая только тихими, едва слышными всхлипами. Мирон плакал. Забыл про всё, забыл, что считает плачущих мужчин слабыми, что старался держать себя в руках. Ему было похуй. Ему оставалось лишь плакать, закрывать рот кулаком, стараясь не нарваться на еще один удар, но Дима не доволен. Он хочет слышать крики от боли, мольбы прекратить. Бьёт уже не по алой щёке, а в впалый живот. Мирон хрипит, но не позволяет себе большего. Терпит унижения, которые идут вслед за ударом, сдерживает себя, игнорирует слёзы, капающие на кафельный пол.
— Ну что, Миро, нравится такой подход? — язвительно спрашивает Хинтер и не получив ответа бьёт еще раз, но теперь уже ногой, стараясь причинить как можно больше боли.
И Мирону ничего не остаётся, кроме как лежать в позе эмбриона на кухне, зажмуривать глаза, надеяться, что это всего лишь страшный сон. Очередной страшный сон.
Мирон знает в чём провинился сегодня — он отказал Хинтеру в том, чтобы последний проверил его звонки и сообщения. Дима взбесился, думая, что Фёдоров что-то скрывает от него. Ярость охватила Хинтера, он опять сорвался на невинного парня.
Это любовь, он просто боится меня потерять — так успокаивает себя Мирон. Старается найти оправдание поведению Хинтера. Но как бы он не обманывал себя, ссылаясь на то, что Дима просто не стандартно любит, либо вообще не умеет любить, то где-то в глубине души он знает, что никакая это не любовь, а просто использование. Дима пользуется им, как шлюхой, которая всегда готова лечь под него. А так же Хинтер лютый собственник, поэтому никому не позволит забирать его имущество, не смотря на то, что у этого имущества могут быть чувства, сердце.
Мирон, будто через слой ваты слышит отдаляющиеся шаги, продолжает всхлипывать, дёргается, лёжа на холодном полу, когда слышит захлопнувшуюся дверь. Дима ушёл. Мирон шумно выдыхает, но сразу скрючивается от боли в области груди, где уже начали заливаться краской синяки.
Придерживаясь одной рукой за угол стола он поднимается на ватных, подрагивающих ногах, хватаясь за стены пытается доковылять до комнаты. И уже там он падает на кровать, давая волю эмоциям, но он больше не плачет. У него в голове больше нету никаких мыслей, кроме одной — надо уехать, подальше. И он больше не раздумывая, забывая о боли во всём теле, вскакивает с кровати. Берёт в руки рюкзак, с которым ходит на учёбу, скидывает в него всю свою одежду. Он больше не остается здесь, он больше не вспомнит Хинтера.
И вот он здесь. Всё с той же жестокостью смотрит на Мирона и Ваню. Сжимает в кулаках руки, кулаках, которыми когда-то бил Фёдорова. Главный герой его кошмаров, человек, когда-то сломавший жизнь Мирону, чудовище, которое мужчина обещал себе забыть раз и навсегда, которое убило его изнутри, стоит сейчас перед ним и человеком, который помог Мирону выжить и подарил то, что забрал когда-то Хинтер.
Oops! This image does not follow our content guidelines. To continue publishing, please remove it or upload a different image.
