Последствия ревности или начало странных отношений.

Часть 1

    Обычный учебный день в Хогвартсе подошел к концу. Гермиона Грейнджер, устало вздохнув, вошла в Большой зал и направилась к столу своего факультета, посильнее натянув тяжелую сумку с учебниками на плечо. За сегодняшний день она ответила не менее трех раз на каждом предмете, сдала тест по заклинаниям и написала три эссе по ЗОТИ: одно за себя и два за товарищей.
Заметив Джинни Уизли, она плюхнулась рядом с подругой:
— Приятного аппетита.
— Привет! — Джинни хитро окинула ее взглядом, — Смена стиля пошла тебе на пользу.
— Издеваешься? — Гермиона устало закатила глаза, — Я чувствую себя ужасно неудобно в этой юбке. Про блузку, в которой лишний раз не наклониться, я вообще молчу!
Рыжая гриффиндорка захихикала. Дело было в том, что Гермиона умудрилась проиграть пару дней назад на желание юной Уизли, и та заставила ее всю неделю ходить в более открытой одежде чем обычно. Надо признать, что подобное носили все старшекурсницы, и ничего особо откровенного в одежде Гермионы не было, но с непривычки она чувствовала себя неуютно и периодически спотыкалась на каблуках, которые ей подсунула подруга. Раньше выдающаяся ученица не переживала по поводу своего внешнего вида, главное — удобство. Но за эту неделю Гермиона Грейнджер открыла для себя, что стоит немного подчеркнуть красоту и парни начинают мило улыбаться при встрече и придерживают двери, а раньше на нее даже не смотрели.

Джинни Уизли не спроста решила заставить подругу сменить стиль. От нее не могло укрыться то, что Гермиона тяжело переживала неожиданно сформировавшиеся отношения ее брата Рона и их однокурсницы Лаванды Браун.
Пусть она и не признавалась, но ревновала и часто плакала, пока никто не видел. Затем гриффиндорка, кажется, смирилась и перестала замечать до тошноты неприятную пару. Рон и Лаванда не стеснялись демонстрировать свои чувства всему Хогвартсу: на уроках, в Большом зале, в общей гостиной, — везде.
Школьная староста с тех пор замкнулась в себе, стала проводить в библиотеке еще больше времени и редко была в компании друзей. Джинни старалась как могла вывести подругу из этого состояния, но понимала главное — Гермиона должна ощутить мужское внимание. Она была самой умной ведьмой их курса, ее конкурентом был лишь второй префект Хогвартса — Том Реддл.

Том вообще был для многих образцом для подражания, а для девушек — воплощением идеала. Слизеринец всегда имел безупречный внешний вид, что лишь подчёркивало его красоту и обаяние, имел «превосходно» по всем предметам, был самым ответственным на факультете и любимцем преподавателей. Большая часть гриффиндорцев однако его сильно не любила, в особенности парни. С Гарри Поттером их отношения тоже сразу не сложились, так как Том с первых дней общался с Драко Малфоем. Джинни была из тех девушек, что считала Реддла лицемером и не велась на его обаяние. Помимо всего прочего ее раздражало то, что парень из приюта иногда презрительно усмехался над маглорожденными волшебниками.
Гермиона и Том соперничали практически с первого курса и в этой борьбе до сих пор не определился победитель. Реддлу с первого раза могли удаваться трудные заклятья, но Гермиона после одного вечера тренировок всегда его догоняла. Любой ответ Тома на уроке, каким бы полным и развернутым тот не был, она всегда могла чем-то дополнить или оспорить.
Но не только ум был достоинством Гермионы, она была очень доброй, чуткой, храброй и, как бы не скрывала это под своей бесформенной одеждой, красивой. Но парни часто игнорировали Грейнджер, за ней с первого курса закрепилась слава невыносимой заучки, не умеющей правильно подать свою внешность.
Джинни злилась на своего брата Рона, который за столько лет совместной учебы и дружбы с ней оставался слеп и не проявлял к их подруге никакого мужского интереса, когда та обратила внимание на рыжего парня, который буквально сидел у нее на шее вместе с Гарри по многим предметам, заводился по пустякам и далеко не был так уж хорош собой как думал. К сожалению, для младшей Уизли, Лаванда Браун оказалась проворней и полностью поглотила внимание Рона. А иногда казалось, что проглотит и его самого.
Джинни решила действовать. Она умело воспользовалась проигрышем Грейнджер и заставила первым делом сменить стиль, затем познакомила ее с несколькими знакомыми парнями с Когтеврана. Один даже всерьез заинтересовался лучшей ученицей Хогвартса, но Гермиона как назло зажималась от него и убегала в библиотеку. И все же старания Джинни не прошли даром. Рон, уже порядком уставший от надоедливой Лаванды, стал часто смотреть на лучшую подругу и что-то постоянно шептал Гарри, когда видел ее. От блондинки это, видимо, не укрылось, потому что она стала буравить Грейнджер далеко не добрыми взглядами.

— Сегодня Кормак Маклагген чуть не зажал меня в библиотеке, — возмущенно прошептала Гермиона ей на ухо, — Я не знала куда деться, он не давал пройти и отпускал свои жуткие комплименты.
Джинни захихикала:
— Он уже давно к тебе подкатывает. Неудивительно, что теперь его боевой настрой увеличился, — Уизли уже почти давилась смехом, но резко замолчала, встретив взгляд Браун, которая опять злобно смотрела в их сторону, сидя неподалеку. Рона и Гарри пока не было на ужине.
— Это какой-то кошмар, Джинни. Он мерзок, — Грейнджер скривилась и выдохнула, встряхнув пушистыми волосами.

Вдруг прямо перед ней материлизовался чай, от которого исходил приятный запах успокаивающих трав.
— Ты наколдовала? — спросила Гермиона подругу.
— Нет, — растеряно покачала головой Джинни, — Наверное, даже эльфы почувствовали твою тревогу, — она усмехнулась.
— Хм, — Гермиона подозрительно уставилась на кружку, но сделала пару глотков, — Вкусный. Какой странный чай...
— Я думаю позвать Гарри в Хогсмид, — вдруг перебила ее Уизли, — Он выглядит слишком зацикленным на зельеварении с тех пор как нашел тот учебник.
— Да уж! Меня он беспокоит, — оторвалась от чашки староста, — Он даже Тома обошел на нескольких занятиях! Раньше у Гарри не было таких успехов.
— Представляю как Реддл разозлился, — ухмыльнулась рыжая гриффиндорка.
— Он ничем этого не показал. Как всегда, — добавила Гермиона, пожав плечами, — Я вообще не помню, чтобы он выходил из себя на уроках.
— Только мы знаем, что душка не попадет на Слизерин и не будет дружить с Драко Малфоем, — пропела Джинни.
— Он странный, — проборматала Гермиона, — Иногда мне кажется, что они не друзья.
— Он затыкает их только, когда они перегибают палку или видят преподаватели, — скривилась Джинни, — а обычно наблюдает за их оскорблениями в нашу сторону и, мне кажется, наслаждается!

Обе гриффиндорки невольно бросили взгляд на стол слизеринцев. Том Реддл сидел рядом с Малфоем и Забини, невозмутимо поедая свой ужин. Большая часть слизеринок старалась сесть поближе к трем парням и практически подбирала слюнки, особенно по Реддлу. Малфой, конечно, тоже был хорош собой, в добавок его род был чуть ли не самым богатым в Англии. Но слизеринский староста являл собой просто идеал мужской красоты: обычный парень из приюта, но с воистину аристократической внешностью, аура загадочности, прибавим ум и умение казаться очаровательным в любой ситуации. Реддл был мечтой.
— Странный чай, — протянула Гермиона, которая вдруг покраснела, отложив чашку, — Джинни, я, пожалуй, пойду в гостинную, — голос Грейнджер задрожал.
— Конечно, — Уизли заботливо повернулась к ней, — Все хорошо?
— Да, — тихо произнесла Грейнджер, резко встала и быстро зашагала к выходу.
Младшей Уизли осталось только пожать плечами и доесть свой тост. Вдруг ей стало неуютно. Она вновь заметила Лаванду. Девушка сидела с несвойственным для нее коварным выражением лица. Блондинка проводила каждый шаг Грейнджер будто коршун. Джинни аж передернуло от увиденного, она еще раз бросила взгляд на Браун, но выражение лица той тут же изменилось, когда в зал вошли двое парней.
— Бон-Бон! — от этого восторженного крика Джинни чуть было не выпустила весь ужин обратно.
Рон и Гарри, весело болтая, приближались к их столу. Девушка вновь закатила глаза, когда Лаванда, тут ж вцепившись в руку ее брата, усадила того рядом с собой.
— Куда это Гермиона так рано ушла? — весело спросил тот у сестры, пока Поттер скромно сел рядом с рыжей девушкой, вызвав у той приятное теплое чувство.
— В гостинную, — ответила Джинни, переключив внимание на лицо Гарри который выглядел уставшим.
— Почему тебе это интересно?! У тебя есть я! — громко возмутилась Лаванда и впечаталась поцелуем в Рона, не дав ему ответить.
Джинни возмущенно вздохнула, но потом отвернулась от них и тепло улыбнулась Поттеру.

Гермиона не шла, а почти бежала по коридору. Ей было жарко, в голову лезли очень и очень странные мысли, далеко не самого приличного характера. Девушка не понимала, что вдруг произошло, когда она бросила взгляд на стол слизеринцев. Ее вдруг охватило адское возбуждение внизу живота, ладони вспотели. Конечно, она всегда замечала привлекательность Реддла, но она знала, что в душе он холодный и даже злой человек, а Малфой так вообще вызывал у нее отвращение своим надменным видом. Но в тот момент, в зале, она вдруг поймала себя на мысли, что они просто шикарны.
Ее состояние ухудшилось, когда она столкнулась с мало знакомым пуффендуйцем на выходе из зала, Грейнджер охватило странное желание схватить того за руку и утащить в темный угол. Эта мысль настолько ошарашила девушку, что та запаниковала ни на шутку. Ей бы и в голову не пришло вешаться на незнакомого парня
— Чай, — простонала Гермиона, привалившись к стене в коридоре. Староста была уверена, что кто-то материализовал перед ней кружку с каким-то зельем внутри и, наверняка, по всем признакам это была сильно действующая независимая амортенция, способная вызвать неконтролируемое сексуальное желание. Гермионе было чертовски стыдно. Между ног все просто горело, в голове были пошлые образы знакомых ей парней с преобладанием Тома Реддла, к ее ужасу. Грейнджер понимала, что нужно срочно выпить противоядие. Идти к Слизнорту она не решалась, еще набросится на профессора.
О ужас, ее от этой мысли даже не передернуло!

Гермиона почти взвыла, привалившись к холодной стене. Она судорожно растегнула пару пуговиц на блузке, впуская прохладу. Девушка была недалеко от подземелий, видимо ноги на автомате решили нести ее в сторону класса зельеварения. Но она понимала, что не дойдет, едва борясь с желанием уже самой запустить себе пальцы под юбку.
— Грейнджер! — услышав знакомый бархатный голос, она застонала от бессилия и отчаяния — слизеринский староста уверенной походкой шел к ней. На губах была злая усмешка. Вот надо было ему так рано уйти с ужина?!

Том никогда не вступал с ней в открытые конфронтации. Они оба были старостами школы и обменивались холодной вежливостью, как два достойных ученика. Но Гермиона знала, что он как и Малфой ненавидел маглорожденных. Девушка давно привыкла к его ледяному взгляду. Слишком часто тот сверлил ее им, желая заморозить, чтобы такие как она не могли ступать по этой магической школе. Но если Малфой всегда открыто бросал в нее оскорбления, Реддл предпочитал убивающий холод.

— Тебе плохо? — в голосе проскользнула лживая забота, девушка чувствовала как тот остановился сбоку от нее.
Тело еще сильнее напряглось от звука ровного и уверенного голоса, между ног стало мокро. Гермиона еле слышно выдохнула, борясь с собой:
— Уйди.
Она не поворчачивала к нему голову и закрыла глаза, стараясь даже не дышать, чтобы не сорваться.
— Что с тобой? — требовательно повторил Том, — Почему ты здесь в это время?
Гермиона не удержалась и повернулась к нему. Это было ошибкой. Том стоял очень близко, и она чувствовала его такой сладкий запах. Красивое лицо с холодными серыми глазами, притягивающими как магнит, и тонкими сжатыми губами, скрывающими усмешку было очень близко и вдруг приняло серьезное выражение.
— Что с тобой такое? — он продолжал удивленно всматриваться в нее.
И тут Грейнджер сорвалась, резко шагнула вперед и, схватив Реддла за шиворот потащила в находящийся поблизости туалет.
— Какого... — слизеринец даже не успел опомниться, как возбужденная гриффиндорка впилась в его губы.
Калейдоскоп ощущений едва позволил ей устоять на ногах. Она горячо обхватила его нижнюю губу и почти сразу соприкоснулась с его языком, от чего волна тепла разлилась между ног, требуя активного и неприличного продолжения. Грейнджер даже забыла о том, что Том был одним из самых пугающих ее людей, настолько зелье овладело ее телом и сознанием. Девушка толкнула его к стене, прижавшись всем телом, углубляя поцелуй, призывая отвечать, вцепившись ноготками в его плечи.
Том в течение целой минуты не мог придти в себя, ошарашенный ее действиями.
— Грейнджер, гриффиндорская заучка и наглая грязнокровка, — промелькнуло в его голове. Он ее ненавидел. Видит Салазар, как же он давно ненавидит эту высокомерную выскачку, позор волшебной крови — магловскую дрянь. Реддл много лет не позволял уличить себя в оскорблениях, но он наслаждался, когда другие слизеринцы выводили ее из себя, его это почти подпитывало триумфом.
Она коснулась его, она целует его... Осознание пришло так резко, что юный маг с силой, схватив ее за плечи, оторвал от себя. Его лицо, наверное, источало всю ярость и злость, что была в нем в этот момент, но Грейнджер как будто не замечала. Ее большие карие глаза, ставшие нереально темными и блестящими, смотрели на него в упор, не мигая. Будто она теперь волк, а он овечка.
Гермиона тяжело дышала сквозь приоткрытые губы, волосы выбились из заколки, грудь поднималась и опускалась как от тяжелого бега. Так они замерли.
Реддл никогда не видел ее такой, в этих глазах было столько уверенности и желания, что он не мог отвести взгляд словно зачарованный. Гриффиндорка была сейчас очень и очень красивой. Ему пришлось признать это несмотря ни на что. Пока он с изумлением рассматривал ее, Гермиона вновь поддалась вперед и уже коснулась горячими губами шеи, вызвав волну мурашек, стала нежно, но требовательно покрывать его кожу поцелуями. Руки Тома случайно соскользнули на ее талию, он глубоко вздохнул и почувствовал восхитительно приятный запах ее волос, над которыми так часто насмехался, медово-ореховый, смешанный с чем-то так похожим на запах книг в огромной библиотеке Хогвартса. И в штанах против воли стало тесно. Скорее всего сказалось долгое воздержание от секса, а против природы не попрешь. Он часто задышал, разрываясь от двух противоречивых чувств. Мозг кричал, чтобы это немедленно прекратилось, а низ живота призывно тянулся к ней еще ближе.

Грейнджер уже умудрилась расстегнуть ему рубашку, проводя тонкими пальцами по горячей груди, не прекращая мягкими губами путешествовать по его лицу и шее, запустив одну руку в волосы, а другой касаясь выпуклости брюк, сжимая с трепетом и нетерпением. Это ли та самая гриффиндорская заучка?!
Почувствовав вкус ее языка и прикосновение там внизу, Том будто взбесился, сорвав все одолевавшие его сомнения. Она его хочет. Как и многие другие. Ничего страшного не будет, если он трахнет ее разок. Плевать на кровь сейчас, он не откажется от такого. А о последствиях подумает немного позже.
Реддл зарычал сквозь поцелуй, страстно отвечая и переплетая их языки еще сильнее. Грубо обхватив тонкую талию, он потащил ее внутрь старой кабинки, гриффиндорка даже не думала сопротивляться, застонав сквозь поцелуй.

Захлопнув дверцу, он одной рукой сорвал с нее заколку, освободив эти непослушные кудрявые волосы, другой рукой расстегнул все пуговицы на блузке.
Она была хороша! Как же она была хороша. Ее грудь была среднего размера, но очень красивой формы. Белый кружевной лиф очень выгодно подчеркивал ее, контрастируя с легким загаром. Как давно и для кого старается?! — в голове Реддла промелькнуло жгучее любопытство, но мысль покинула его также быстро как и пришла, так как он, полностью увлекаемый ее губами ушел в очередной сводящий с ума поцелуй. Брюки сильно сдавливали, требуя освободить горящее от возбуждения достоинство.

Давно с ним такого не было. В этот раз все иначе. Неожиданно, незнакомо. Он никогда не заглядывался на Грейнджер. Она бесила его, и он даже думать не хотел, что там у нее под одеждой, как она пахнет, насколько мягкая у нее кожа и тому подобное. Мысль о том, что она очень привлекательна, очень устыдила бы его в любое другое время, но сейчас... Возможно все дело в спонтанности ситуации или в том, что это была девушка, с которой они соперничали много лет, но никто прежде не мог довести его до такого состояния, когда взять ее было жизненной необходимостью.
Рука шатенки уже осторожно заползла под брюки и, слегка дрожа, обхватила его член, в то время как Реддл почти выравал из нее тихие, но возбуждающие стоны, покусывая грудь, ключицу, шею. Ей явно было мало, она отчаянно притягивала его ближе и закинула ногу ему на бедро.
— Ты напросилась, — прорычал он, задирая юбку и помогая ей высвободить ремень. Слизеринец рывком заложил вторую ее ногу на бедро, заставляя обхватить покрепче, и больно вжал в стенку кабинки, поддерживая за попу. Гермиона смотрела на него затуманенным взглядом, в котором он читал желание и легкий страх. Ее глаза так блестели. Отодвинув ее трусики, он довольно усмехнулся — она была очень мокрой. Грейнджер заметила усмешку и ногтями впилась ему в спину, спихивая рубашку и злясь на него за что-то. Том не мешкал, решительно вошел в нее, и тут оба одновременно охнули. Он от шока и наслаждения, она от резкой боли. Девственница! Реддл замер, смотря на нее с полным непониманием. Как?! Почему свой первый раз она решила отдать вот так?! И ему!

Глаза Гермионы наполнились слезами, она больно вцепилась в его плечи и всхлипнула, но уже через несколько секунд, едва сдерживая крик боли толкнулась к нему снова, как будто ей необходимо было это, несмотря на кровь, которая потекла по ноге и резкие жгучие ощущения. Гермиона почти рыдала, но продолжала двигаться к нему, вынуждая продолжать. Том разрываемый непониманием и желанием ускорится в этом горячем и узком теле застонал, крепко удерживая ее на себе у стенки. Ее ногти оставляли длинные и глубокие царапины, она вымешала на нем так свою боль, но он едва это чувствовал, смотрел в ее огромные залитые слезами глаза и двигался требовательно, погружаясь полностью, опьяненный ее состоянием, получая жгучее удовольствие от их соприкосновений. Грейнджер уткнулась в его плечо, жалобно мурлыча что-то.
Спустя какое-то время девушка попривыкла и, еще сильнее обняв руками, вновь поцеловала. Он ответил на поцелуй, затем оторвавшись от мягких и немного искусанных губ, собрал оставшиеся слезы с глаз, прошептал ей что-то успокаивающее, сам не ожидая этого от себя. Гермиона задрожала и ее стон стал мягче, чувственнее и в нем уже практически не было боли, скорее удовольствие. Реддл был на пределе и крепко сжав тонкую кожу, стал почти вбивать девушку в стенку, уже не задумываясь о ее ощущениях. Ему было чертовски хорошо. Грейнджер вскрикивала, стонала, а потом вдруг дернулась и сладко задрожала. Не выдержав, слизеринец и сам кончил в нее, выдыхая все напряжение.

Несколько секунд он продолжал держать ее на руках, а потом резко отпустил, так что девушка буквально рухнула на пол, а Реддл, тяжело дыша, навалился на противоположную стенку кабинки.
— Надеюсь, ты собой довольна, — выпалил он, переведя дыхание, к нему стало приходить запоздалое понимание произошедшего. Разум хоть не охотно, но возвращался в его голову, — Видимо очень давно хотела этого, а Грейнджер?!
Гермиона, еле-еле вставшая на трясущихся ногах, смотрела на него так, как будто он ее избивал неделю. В глазах была боль и слезы, неверие в произошедшее. Она судорожно стала застегивать пуговицы и, отвернувшись, вылетела из кабинки, тут же застыв около нее и отчаянно выдохнув.
— А я говорила тебе, Бон-Бон, что она та еще шлюшка... — писклявый голос Лаванды Браун очень резанул по ушам, отражаясь от стен туалета.
— Наверняка, она с ним так уже не первый раз тут развлекается.
Том, успевший застягнуть брюки и накинуть сброшенную рубашку, поспешил выйти из кабинки.

У входа стояли Лаванда Браун и Рон Уизли. Блондинка сияла торжеством, а гриффиндорец сжав кулаки потрясенно уставился на Грейнджер.
Гермиона вся дрожала напротив него и слезы, не останавливаясь, текли по ее лицу:
— Рон, это...
— Как ты могла?! Я даже подумать не мог, что ты.с ним.
— Рон, послушай...
— Ты раздвинула ноги перед этим слизким гадом! — закричал Уизли, переведя взгляд на Реддла:
— А ну-ка повтори, Уизли! — холодно попросил Реддл, угрожающе выдвинувшись перед Гермионой.
— Я не хотела этого, — отчаянно зарыдала Грейнджер, — Это все ты! — она кричала на Лаванду, — Ты подлила мне амортенцию в чай!
Реддл резко замер, ему показалось, что он ослышался. Амортенцию?! Она была под амортенцией?!
— Не смей обвинять меня в своих постыдных делишках, — взвилась Лаванда, — Я тебе давно говорила, Рон, что она...
— Как ты посмел трогать ее! - снова закричал Уизли, не замечая перепалки между девушками, он выхватил палочку, а Реддл уже держал свою на готове. Но не успел ни один из них произнеси проклятие, как женский туалет тут же сотряс холодный голос Снейпа:
— Что тут происходит?!
Декан остановился в дверях и раздраженно окинул взглядом четверых студентов. За ним следом в туалет вскочила растерянная и напуганная Джинни Уизли, охнув от увиденного.

А картинка была просто феноменальная. Том Реддл в полурасстёгнутой рубашке и красный от ярости Рон Уизли, стояли скрестив палочки, чуть поодаль растрепанная и зареванная Гермиона Грейнджер, напротив нее, вцепившись в Рона, напуганная до полусмерти Лаванда Браун.
Реддл первый убрал палочку, развернувшись к профессору защиты от темных искусств, невозмутимо сказал:
— Прошу прощения, профессор. У девушек возник спор, а мы с Уизли неправильно поняли друг друга.
Рон был все еще в бешенстве, но опустил палочку, со страхом уставившись на Снейпа.
Гермиона хоть и беззвучно, но продолжала плакать, чем вызвала у декана еще большее сметение. Джинни в полном шоке подлетела к ней и обняла, она должна была сначала успокоить ее, а потом расспросить.
— Не правильно поняли друг друга, мистер Реддл?! — Снейп был в ярости.
— Да, сэр, — равнодушно ответил слизеринец, — Но у нас все в порядке. Мы бы не стали делать глупости. Просто возникло небольшое недопонимание. Не так ли... — Реддл угрожающе посмотрел на гриффиндорца и выдавил сквозь зубы, — Рон?
— Конечно! — слишком резко ответил тот, с ненавистью посмотрев на старосту слизерина. Потом опустил глаза, избегая Снейпа.
Профессор переключил пристальный взгляд на Гермиону:
— Мисс Грейнджер, потрудитесь теперь Вы мне объяснить, какого черта здесь произошло!
Джинни посильнее сжала ее руку, испуганно следя за ее состоянием.
— Мы...мы с Лавандой немного... — она бросила яростный взгляд на блондинку, — Поругались...Рон и Том просто попытались нас успокоить, мы...
Снейп резко оборвал ее, вновь пробежавшись взглядом по всем присутствующим:
— Минус 50 баллов с Грифиндора! — холодно отрезал он и взглянул на Тома,
— Пойдемте, мистер Реддл. У меня еще будет к Вам несколько вопросов. А остальные к себе в башню! — ледяным тоном бросил декан, резко развернувшись к выходу.
Том бросил быстрый взгляд на Гермиону и вышел вслед за деканом.
Рон бросил на нее взгляд полный презрения и, взяв Браун за руку, пошел к выходу:
— Идем, Лаванда. Мы здесь уже достаточно увидели и услышали!

Как только они ушли, Гермиона снова разревелась и обмякла в руках Джинни.
— Мерлин, Гермиона, что тут произошло? — рыжая гриффиндорка в ужасе помогла ей сесть.