Последствия ревности или начало странных отношений.

Часть 2

  Этим вечером уставший Гарри Поттер был просто в смятении. Встретив лучшего друга, он опешил. Рон был очень зол и сказал, что не хочет ничего общего иметь с Гермионой больше, что она предательница и все в таком духе, а Джинни глупа, и он не ожидал такого.

Изумленный Гарри хотел постучать в комнату к подруге, но оттуда вынырнула Джинни и приложила палец к губам:
— Она все еще плачет.
— Да что случилось?! Джинни, объясни мне! — Поттер почти сорвался на крик.
Уизли взяла его за руку и потащила в гостинную. На их счастье там никого не было.

— Ревность Лаванды случилась, — прошипела гриффиндорка, — Я наложила на нее пару летучих сглазов. Надеюсь, сучка оценила.
— А что с Гермионой?
— Ох, Гарри, — рыжая тяжело вздохнула, — Присядь.
— Ну же, Джинни. Что произошло? Почему Рон так зол на нее?
— Потому что мой брат идиот! Лаванда подставила Гермиону очень серьезно, а тот ей верит, а меня и Гермиону слушать не хочет после того, что увидел!
— Что он увидел?!
— Да подожди, Гарри, — перебила она его, — Браун на ужине подлила Гермионе амортенцию, причем очень сильную. Я сама видела, что с ней после того чая что-то случилось, а Браун аж светилась. Но я не придала тогда этому значение. Зря.
Гарри вздохнул:
— И?
— И Гермиона затащила Тома Реддла в туалет, — тихо прошептала Уизли.
— Кого?! — воскликнул Гарри.
— Реддла, — мрачно подтвердила Джинни, — Он нашел ее в коридоре и стал приставать с распросами, а Гермиона уже очень сильно попала под влияние зелья. И...она не сдержалась.

Гарри молчал, переваривая информацию.
— Все далеко зашло, — еще тише проборматала девушка, — И в этот момент Лаванда специально притащила туда Рона. Он все видел.
Гарри был в шоке.
— Он не поверил, что Гермиона была под амортенцией. Накричал на нее, чуть не подрался с Реддлом.
— А что Том? — резко спросил Гарри, — Что он? Он же не безвольная кукла! Он пытался оттолкнуть Гермиону?
Джинни опустила глаза, а потом подняла их и мрачно ответила:
— Нет. Его все устраивало.
— Да как он посмел! — вскричал Поттер
— Гарри, — Джини хотела удержать его, но тот резко помчался к выходу. Не трудно было догадаться куда.

Том Реддл вошел в свою комнату. За ним как хвостик двигался Драко Малфой:
— Ну же, Том. Ты должен провести эти каникулы у нас!
— Не тебе говорить мне, что я должен, — резко ответил тот. Ему было сейчас точно не до Малфоя. Снейп быстро отстал от него, но мыслями слизеринец все еще был в том туалете. Он подошел к зеркалу, снял рубашку и повернулся.
— Ого! — воскликнул блондин, — Это кто тебя так? — хитро усмехнулся, — Я бы тоже не прочь позажиматься с такой тигрицей. Вон какие следы оставила.

Все плечи и часть спины Тома, действительно, были в царапинах. Он мрачно вздохнул:
— Даже не думай, что я скажу тебе ее имя.
— А, решил сам с ней играть, — Малфой плюхнулся в кресло. Реддл смерил его злым взглядом и, произнеся пару заживляющих заклятий,
сменил рубашку.
Кто-то постучал в дверь комнаты. Это оказался младшекурсник.
— Чего тебе? — Том хотел спросить вежливо, но злость не ушла из голоса.
— Там... Вас просят мистер Реддл, кажется, Поттер с Гриффиндора.
Малфой поднял брови, а Реддл хитро ухмыльнулся:
— А я уж думал, когда он появится, — и кивнув Драко, чтобы тот не ходил за ним, взял палочку и направился к выходу.

Голова Гермионы раскалывалась так, как будто она билась об стол по крайней мере не меньше часа, о хороший такой стол...дубовый.
Гриффиндорка приподнялась на постели и тяжело вздохнула. Рассвет еле-еле пробирался сквозь шторы ее комнаты. Соседки мирно спали. Особенно Лаванда Браун. Гермионе захотелось прямо сейчас схватить палочку и проклясть ее, но она понимала,
что месть ничего не изменит и легче не станет. Только хуже.

Девушка соскользнула с кровати и отправилась в душ. Теплые струи заставили тело немного расслабиться, гриффиндорка аккуратно провела по телу мочалкой, и тогда воспоминания снова хлынули в голову. Том прижимает ее к стенке кабинки, целует, шепчет что-то. Потом боль, адская боль, но смешанная с таким наслаждением. Гермиона лбом уткнулась в стенку, позволяя каплям стикать по ней вниз.
Она и представить себе не могла, что это возможно. Она и самый вожделенный парень Хогвартса.Вчера.

Вытерев мокрое тело, Гермиона взглянула в зеркало. Она смотрела себе в глаза и едва держалась, чтобы не заплакать.
Правильно сказал Рон тогда, она отдалась ему там как шлюха, как какая-то Паркинсон, которая вешалась на него с третьего курса.
Да. Гермионе нравился Том, на третьем курсе она была даже влюблена в него в тайне от всех. Конечно, он же был ее самым достойным конкурентом на всех занятиях. Они все время соревновались между собой, кто больше баллов принесет своему факультету, кто быстрее сварит зелье или лучше сотворит заклинание. Пару раз гриффиндорка даже пыталсь заговорить с ним во внеучебное время. Но все рухнуло в тот день, когда Малфой оскорбил на весь класс ее и ее родителей. Том усмехнулся тогда, а Грейнджер горько рыдала тем вечером, вспоминая его злую ухмылку.
С тех пор она вычеркнула Тома Реддла из своих мыслей, упорно игнорировала его, когда он получал баллы за верный ответ, когда флиртовал с очередной слизеринкой и даже когда сидел где-то на расстоянии всего одного стеллажа в библиотеке.
Это было ужасно трудно, но Гермиона справилась, когда, наконец, появился Виктор Крам — студент по обмену. Тогда она поняла, что может обратить свое внимание на кого-то еще. Но и это закончилось.

Постепенно Гермиона стала мудрее, и ее интуиция подсказывала, что от ее первой любви не стоит ожидать ничего хорошего. Она замечала его ненависть к маглорожденным, хоть он и скрывал, она замечала его тонкую актерскую игру перед преподавателями и кривилась от его лицемерия. В конце концов она убедила себя, что Том Реддл злой и ее не стоит, просто такой же слизкий гад как и все слизеринцы, просто чуть похитрее.
Но теперь... Как ей забыть те ощущения, ту боль и наслаждение от его движений, прикосновений...?
Это была амортенция, но Грейнджер было от этого не легче и еще страшнее от мыслей о том, что он о ней думает теперь. Наверное, что она такая же влюбленная дура как и остальные.
— Ну и пусть! — почти прокричала Гермиона своему отражению, но потом прикусила губу, чтобы не разбудить никого. Слезы снова полились из глаз. Какая разница, что этот слизеринский гад будет думать о ней, ей плевать на его мнение! Плевать!
Это он самым подлым образом использовал ее. Она и ее близкие друзья знают правду. Этого достаточно!
— Все, кроме Рона, — тихо прошептал голос внутри. Гермиона осела на пол и снова хорошенько выплакалась. Но потом взяла себя в руки и принялась с ожесточением приводить себя в порядок. Она не позволит себе выглядеть хуже, чем вчера, не позволит ситуации сломить ее, и это уж точно не разобьет ее достоинство.

Провозившись в ванной почти час, гриффиндорка вышла. Соседки уже проснулись и начали собираться.
— О, наконец-то ты соизволила выйти, — проворчала Парвати, заскакивая в ванную. Гермиона проигнорировала ее реплику и замерла в напряжении, злость снова волной стала подниматься в ней. Они с Лавандой остались в комнате одни.
Блондинка сидела на своей кровати полубоком и явно нервничала, стараясь отвести взгляд от Грейнджер, через чур тщательно расчесывая длинные волосы.
— Ты довольна тем, что сделала со мной? — холодно и резко спросила Грейнджер.
Лаванда молчала, отвернувшись.
— Хочешь знать, как это было, Лаванда? — девушка вряд ли бы узнала сейчас свой голос со стороны, полный холода, — Это был мой первый раз. Первый раз, который я хотела отдать любимому человеку, а отдала черствому и злому гаду со Слизерина!
— Реддл хороший, — неуверенно прошептала Браун так тихо, что та ее едва услышала.

— Нет! Он не хороший! — Гермиона яростна стала одеваться, — Он злой, жестокий и самоуверенный! И я даже думать не хочу о том, чем эта история для меня закончится.
— Стоило ли оно того?! — вдруг она закричала с болью в голосе, развернувшись к блондинке и не замечая вышедшую Парвати.
— Ты хотела отвадить от меня Рона, но мы с ним друзья! У меня и в мыслях не было лезть в ваши отношения! А ты не просто залезла в мои, ты испепелила все мои надежды на что-то хорошее! — Гермиона сдерживала слезы и в упор смотрела на Браун. Та испуганно и виновато посмотрела на нее, но потом снова отвернулась, ничего не сказав.
Это было последней каплей, Грейнджер схватила свою сумку и, оттолкнув от выхода растерянную Парвати, ушла из комнаты.

День был солнечным и теплые лучи красиво освещали коридоры древнего замка, пробиваясь сквозь окна, но Гермионе было все равно. Она шла к Большому залу и закипала, ей казалась, что везде перешептываются, глядя на нее и хихикают. Конечно,
ведь в длине языка Браун не приходилось еще никому сомневаться. Остановившись перед дверью в зал, она глубоко вздохнула и чуть сильнее, чем нужно толкнула дверь, вошла с высоко поднятой головой, не смотря ни на что.
Гриффиндорка специально запретила себе смотреть в сторону слизеринскго стола, она быстро села за свободной место рядом с Джинни.
— Как ты? — тихо спросила рыжая девушка.
— Нормально! — немного резко ответила Грейнджер.
— Я не стала напоминать тебе вчера, но... — Джини вытащила какой-то флакончик из-под мантии, — Тебе стоит выпить на всякий случай.
— Что это? — ошарашенно посмотрела на нее Гермиона.
— Ну на всякий там... — замялась рыжая
Гермиона резко взяла флакон и выпила одним движением. Вдруг Джинни вздрогнула
и с неприязнью уставилась на вход.
Гермиона не стала поворчаивать голову, догадываясь, кто вошел.
— Вот козел! Ведет себя как ни в чем не бывало, — прошипела Джинни.
Конечно, ему не впервой. Сколько таких глупых дурочек, вешающихся на шею? — огрызнулась Грейнджер
— Гарри вчера не сдержался...
— Что? — она резко повернулась к рыжей девушке.
— Я рассказала ему про все, — потупилась Джинни, — Он бы все равно узнал. Но лучше от меня правду, чем от Рона его глупость.
— И что? — нервно спросила Гермиона.
— Он побежал к нему вчера разбираться, вернулся через полчаса и был очень злой. Сказал, что Реддл — истинный скользкий змей и когда-нибудь он заплатит, что он найдет на него управу и все в таком духе.

Гермиона тяжело вздохнула и все же повернулась в сторону предмета их разговора, тут же вздрогнув. Холодные серые глаза, не мигая, встретились с ее карими, вызвав чувство, похожее на легкий удар током. Том расслабленно сидел за столом и смотрел в их сторону. Рядом тут же подсела какая-то слизеринка и, посмотрев на Гермиону, что-то удивленно у него спросила с гримасой отвращения, явно относящейся к Грейнджер.
Реддл просто отмахнулся от нее как от назойливой мухи, продолжая смотреть на девушку, почти не моргая.

Эта дуэль бы продолжась долго, если бы перед гриффиндорками не уселились Парвати и еще одна девушка с курса Джинни.
— Так это правда, Гермиона? — с насмешкой и удивлением спросила брюнетка, — Ты и спишь с Реддлом?! Вот уж никогда не думала, что неприступный староста снизойдет до тебя. Ты, конечно, стала лучше одеваться в последнее время, но это очень неожиданно.
Поток ее слов был прерван взбешенной Джинни, она вскочила:
— Тебе пора перестать тратить свое время на глупые сплетни и занять мозг чем-то более полезным, а то скоро он совсем вытечет, — прошипела та, нависая над сокурсницей.
Та с усмешкой отвернулась:
— Это не сплетни. Я сама лично слышала это в разговоре Лаванды с твоим братом. Он удивлялся как мог так долго общаться с предательницей. Я полагаю, если бы не домашние задания, то он бы и не стал вновь искать ее дружбы.
— Мой брат не мог такого сказать!
— Хватит! — Гермиона вскочила, — Довольно! Я не могу больше слушать этот бред!
— Не слушай, но расскажи, что ты сделала, — весело попросила Парвати, — Ты добавила Реддлу любовный напиток?
Грейнджер резко схватила сумку, и развернувшись направилась к выходу из зала, не остановившись на возглас Джинни, чтобы не реагировала.

Том сел на свое место в Большом зале и внимательно наблюдал за Грейнджер. Она была чем-то очень недовольна и беседовала с рыжей Уизли. Вдруг их глаза встретились, и девушка замерла. Том еле заметно усмехнулся.
Да, кто бы мог подумать...столько лет учиться с ней и узнать только на шестом курсе о том, сколько же страсти в этой хрупкой ведьме. Вчерашний секс долго не выходил у парня из головы. Ощущения зашкаливали, и надо было признать, что ему хочется повторения. С ней.
Но он так долго ее ненавидел... Грейнджер с самых первых курсов выводила его из себя своим зазнайством. Том был лучшим практически по всем предметам, но чертова гриффиндорка каждый раз пыталась оспорить его беспрекословное право. Он не выносил ее, ее грязную кровь, ее факультет.Ему хотелось видеть ее злость, он получал особое удовольствие, наблюдая как Малфой выводит ее, иногда по его негласной просьбе.
Но вчера щелкнул какой-то тумблер. Нет, к своему стыду, Реддл признавал, что чем старше они были, тем больше Грейнджер хорошела. Он с удивлением наблюдал каждый раз в начале года как ее черты лица становятся все более утонченными, привлекательными. Пару раз даже отметил, что возможно у нее неплохая фигура, если б получалось лучше разглядеть сквозь закрытую одежду. Голос стал мягче, и пропала эта детская несдержанность и резкость. Иногда он любовался ею в библиотеке. Она была единственной, кто сидел там так же долго как и он. И Том понимал, что это не ради того чтобы привлечь его внимание, а потому что она такая же. Любит книги и новые знания, тишину и шорох страниц. Он, действительно, выделял ее из остальных...
Но стоило вспомнить ее происхождение, и ненависть волной вливалась в его сознание. Маглокровка. Дрянь, не достойная магических тайн. Заучка, подружка ущербного Гарри Поттера, который не нравился Тому с первого курса. Нежный любимчик Дамблдора. Нет! Том Реддл никогда не был влюблен в Гермиону Грейнджер.

Однако прочувствовав всю сладость их близости, Тома перемкнуло. Она была красивой. Но никто не знал насколько. Кроме него. Он был первым. Он первый был в ней, первый дышал ее оргазмом, первый кончил в нее...
От одних воспоминаний Реддл возбудился. Карие глаза прожигали его упреком и обидой. Но он просто осматривал ее, вспоминая как целовал тело, которое надежно скрыто под блузкой, застегнутой наглухо; как дышал волосами, которые сейчас в беспорядке раскинулись по плечам так красиво...
— Том, — рядом появилась Мелани.
— Ты знаешь, какие слухи ходят о тебе и Грейнджер?
— Не имею понятия, — холодно ответил Реддл.
— Лаванда Браун говорила, что застала вас в туалетной комнате.
— Бред, — отмахнулся слизеринец.
— Я так и подумала, — он скорее почувствовал чем увидел, как она просияла, — чтобы ты и эта гриффиндорская выскочка...
-Мелани, дай мне поесть, — немного грубо прервал ее Том, демонстративно, взяв в руки вилку, и продолжил терзать взглядом Грейнджер. Та все еще сердито смотрела на него. Но тут подошли еще гриффиндорцы и скрыли ее.

Он хотел повторения... Том никогда не верил в любовь и прочую романтическую чепуху, он спал с девушками просто, когда организм требовал разрядку. Иногда он мог помочь себе сам, но временами хотелось и большего. Но было всегда очень трудно остановить свой выбор на ком-то. Реддл часто взвешивал все «за„и ‚против', а потом, очаровательно улыбаясь, подходил к своей жертве. Пара комплиментов, случайных касаний, и девушка уже сама тащила его в уединенный уголок.
Но в этот раз ему снова нужна Грейнджер.

Том вновь бросил взгляд на гриффиндорский стол и поднял бровь в удивлении. Уизли сердито что-то говорила однокурснице, а Гермиона вдруг встала, что-то резко добавив, и направилась к выходу из зала быстрым шагом. Похоже язык Лаванды Браун наделал им обоим проблем.
Не торопясь, Том встал и спокойным шагом, будто рысь, уже знающая где будет прятаться заяц, направился следом.