Евгений Алехин - Птичья гавань

Глава 5

— Его мама домой увела, — говорит Лёджик. И уходит в подъезд.

Не видел я никакую маму.

— Ляля! — кричу я на весь двор. — Я жду тебя! Выходи!

Отхожу к детской площадке, чтобы лучше было видно окна последних этажей, где-то там он живет. Наверняка слышит. В окнах появляются чьи-то головы, но среди них нет Ляли. Подхожу к дому и несколько раз со злостью пинаю стену.

— Я накажу тебя! Покажу тебе твое место!

Лёджик вернулся:

— Ты мозги себе вышиб? Присядь, — говорит он.

Подводит меня к лавочке, усаживает, протягивает влажное полотенце.

— Голову вытри.

— Что это?

— Голову вытри. Миша дал.

Но я вместо головы вытираю туфли. Вокруг собираются зрители. А я, согнувшись, матерюсь и бешено чищу ботинки.

— Голову, а не обувь, Жук.

— Что?

Я недоумеваю, чего от меня хотят, как Мел Гибсон, которого посадили решать квадратные уравнения. Появился сонный Миша, доковылял на костылях.

— Приведите его мне! — командую.

Миша тычет меня костылем с опаской и любопытством:

— Как свинья резаная пахнет, — говорит. А еще говорит: — Мы тебе «скорую» вызвали, так что притухни и положи тряпку себе на голову.

Со слезами в голосе я отвечаю:

— Он нарушил мое пространство. Мне не нужны лавры, но его надо наказать.

— Тебе надо башку зашить, — говорит Миша.

Мне резко все надоедает: прыгать и злиться на Лялю. Заряд моторчика закончился. Плевать я на него хотел.

Я просто сижу, жду, пока не появляется фельдшер.

Миша объясняет ему:

— Другу надо башку зашить.

Фельдшер с сомнением смотрит на меня и на Мишу: один весь в крови и с кратером на макушке, другой — похмельный, на костылях, нога до колена в гипсе.

— Все с ним в порядке, — отвечает фельдшер.

Я молчу. Все надоело.

Лёджик куда-то пропал, здесь кроме нас троих только местные дети, и уже почти темно.