СЭМ

Глава 1.

- Monsieur? - Приподняв с глаз темные очки, я облокотилась о высокий ресепшен и насмешливо посмотрела на портье. Короткие, аккуратно подстриженные волосы с проседью, сеточки вокруг губ и добродушно смотрящие на меня глаза. - У вас тут, похоже, ошибочка. Я не месью...

Тот оторвал взгляд от листа, на котором аккуратно выводил кривые буквы, и удивленно поднял бровь:

- Простите, месью?

- Mademoiselle! - Я помахала рукой перед его морщинистым лицом.

Он нахмурился, кинул взгляд на плоский монитор, потом опять на меня и одним пальцем набрал что-то на клавиатуре.

- Бунгало двадцать один, - к нам подошла полная девушка, одетая в красную тряпку на чёрных бретельках. В нос ударил цитрусовый аромат ее духов. Длинным ноготком она нетерпеливо постучала по лакированному дубовому покрытию, и портье вынужденно отвлёкся на неё:

- А, mademoiselle Дульсинея, - он протянул ей электронный ключ. - Рад, что остаётесь на ещё один сезон.

Та еле заметно кивнула и взяла коричневую пластиковую карточку. Затем недовольно покосилась в мою сторону. Я же перевела взгляд со своих видавших виды лопатообразных кроксов на ее шпильки, следом на лицо и нагло подмигнула.

- Итак, продолжим, - портье вновь обратился ко мне. - Как вы сказали ваше имя?

- Э-э-э... Сэм Борн. Сэмюэль Джонатан Борн. - Я кашлянула и почесала макушку. Торчащие во все стороны волосы взлохматились ещё больше.

- Одну минуточку. - Старик щелкнул мышкой. - Нет. Все правильно. Месью Сэмюэль Джонатан Борн. Данные компьютера не лгут.

Он погрозил мне пальцем.

- Подшучивать вздумали, месью, - и добродушно улыбнулся, - но меня не проведёшь.

Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

«Идеальная» компьютерная система дала сбой и зарегистрировала меня как парня!

- Вы - последний опоздавший, месью Сэмюэль, - продолжал портье. - Наш лагерь элитный. В него не так-то просто попасть, - теперь он смотрел с уважением, а я в ужасе прикидывала, сколько они сняли с кредитной карты моего отца?

- И подобным шуточкам здесь нет места, - его лицо посерьёзнело. - Ваше удостоверение личности, пожалуйста.

Открыв рюкзак, я протянула ему школьный жетон со своей перекошенной физиономией. А далее встал вопрос: что делать? Признаться в ошибке или оставить все как есть? В случае признания была вероятность, что меня отправят домой, и тогда я не смогу довести свое расследование до конца.

Второй вариант не обременял ничем: мой вид и образ жизни полностью подходили под новую роль. Многие люди, впервые со мной столкнувшись, оказывались перед дилеммой, как ко мне обращаться: регулярные тренировки укрепили мышцы, грудь была незаметна вообще, косметикой я не пользовалась, а предпочтение в одежде отдавала пацанячему стилю. И голос. Я до сих пор сипела, как четырнадцатилетний подросток. Мой старый нянь, Фрэнк, поначалу недовольно хмурился, полагая, что я притворяюсь. А потом пришёл к выводу, что всему виной переходный возраст, из которого я не выберусь никогда, и оставил в покое. В тринадцать, правда, на этом фоне возник кризис личности, но дядя «Гугель» уверил, что таких людей много, и их называют андрогинами.

Поэтому чаша весов склонилась в пользу «остаться», и я продолжила молча наблюдать, как уже потерявший ко мне интерес дедок лихо тычет скрюченными пальцами по кнопочкам клавиатуры.

Спустя несколько минут, когда он внес необходимые данные в компьютер, я отошла в сторону, уселась в кресло и расслабилась.