Еповит отдыхал в шезлонге возле бассейна пил коктейль принесённый служанкой Ивой. В её обязанности не входит бегать с подносами. Она занимается уборкой дворца, но Еповиту доставляло особое удовольствие отдавать приказы именно ей. Ему доставляло удовольствие командовать девчонкой в присутствии Горайя. Парень наливался краской, словно переспелый томат, сопел, как бык готовый к нападению и, не выдержав убегал, стискивая кулаки, провожаемый страдальческим взглядом Ивы.
На краю бассейна закатав брюки, опустив ноги в тёплую воду сидел Горим. Он заторможенный, словно в замедленной съёмке болтал ногами, наблюдая за лёгкими волнами, вызываемыми его движениями. Солнце палило его безмозглую голову, но сколько бы Еповит не звал брата - дурочка под зонт на соседний шезлонг Горим никак не реагировал.
— Сегодня после полуночи, — прошептал Еповит, когда Ива наклонилась к нему, забрать пустой бокал.
Девушка не ответила и не посмотрела на принца. Она взяла бокал, выпрямилась.
Еповит схватил её выше запястья, дёрнул на себя, так что служанка едва устояла на ногах.
— Ты меня слышала? — прошипел Еповит. Он сжал кулак, заставив служанку закусить губу.
— Да, Ваше Высочество, — сдавленным голосом ответила она.
Еповит разжал пальцы, выпуская хрупкую руку служанки.
Ива выпрямилась, удалилась. Она занесла бокал в кухню, поднялась на второй этаж, прошла в чулан. При жёлтом свете электрической лампочки, девушка закатала длинные рукава платья. Руки сплошь покрывали синяки всех возможных оттенков. Те, что проходили, сменяли новые. Им составляли компанию ссадины и царапины. Ах, если бы страдали только руки! Ива расправила рукава платья, облокотилась на полку с бутылками моющих средств, уронила голову на руки, заплакала.
Горим встрепенулся, задрал голову к небу.
Еповит проследил за взглядом брата. Внимание Горима привлёк голубь нёсший в клюве записку. Голубь пролетел мимо братьев и взлетел на третий этаж в окно спальни Горайя.
— Мне тоже писала, — обернувшись к Еповиту заговорщицки прошептал Горим.
— Как тонко подмечено, — ухмыльнулся Еповит. Одна и та же ведьмочка пишет любовные записки двум братьям идиотам с разрывом в двадцать лет. Его улыбка стала шире. Один брат устранён. Скоро будет устранён второй. Останется дождаться смерти батюшки, которая уже не за горами и Еповит возьмёт бразды правления в свои умелые руки. Бонусом к кроне достанется госпожа королева. Строптивая Домьяна без боя не сдастся. Но к тому времени у него в рукаве будет припрятан козырь. И имя тому козырю Горай. Боже, как легко манипулировать глупцами, которые кого-то любят больше себя.
После появления голубя меланхоличное спокойствие Горима рассеялось, словно туман. Он ёрзал на кромке бассейна, вертел головой, то и дело поглядывал в открытое окно спальни Горайя.
— Успокойся, — хохотнул Еповит. — Тебе всё равно ничего не перепадёт. Ты уже в своё время отхватил лакомый кусок от волшебного пирога. Теперь очередь твоего придурка брата.
Горим повернулся к Еповиту, губы его затрясись будто у маленького ребёнка, который вот-вот разрыдается.
— Расслабься малыш, папочка шутит, — сверкнул белоснежными зубами Еповит.
Горим отвернулся, потёр глаза, чем ещё сильнее развеселил Еповита. Затем вынул ноги из воды, поднялся. Ссутулившись, забыв о туфлях, он босиком пошлёпал к заднему входу дворца, оставляя на нагретой солнцем каменной плитке следы босых ступней. Но вдруг он замер. Его накрыла тень, он задрал голову к небу. Чёрный пегас летел к парадному входу, где стоял в ожидании Горай.
— Арес! — выкинул руку вперёд, указывая на пегаса воскликнул радостный Горим.
Еповит лежавший в шезлонге приподнялся, обернулся через плечо. Горай, чья рожа светилась от счастья запрыгнул на пегаса, взмыл в воздух. Весь в чёрном в дурацких ботинках и с дебильной причёской он впервые надел рубашку. Пусть чёрную с вышивкой черепа на спине, но рубашку! Батюшка бы умер с блаженной улыбкой на устах, увидев непутевого сыночка.
Еповит дождался, когда Арес пропадёт из виду, после влез в шлёпанцы, направился во дворец.
***
Арес летел, разрезая крыльями воздух, ветер свистел в ушах. Пегас то и дело отфыркивался, но скорость не сбрасывал.
Горай подавшись вперёд, склонил голову, ухватившись за гриву пегаса. Он слушал стук копыт Ареса, никак не мог понять, каким образом пегас отбивает дробь, находясь в воздухе. Секунду спустя до него дошло, что слышит он не топот копыт, а собственное сердце, заходившееся от волнения предстоящей встречи.
Варвара назначила свидание, но о месте встречи не сообщила. В записке было сказано: Арес найдёт Иеру. Горай молился всем известным богам, опасаясь, что Варвара будет в районе эльфов или лилипутов (район людей и орков они уже миновали), где существа увидят их вместе, а после растрезвонят на весь город и королевство.
Но вот они пролетели над районом лилипутов, а после эльфов. Под пегасом замелькали макушки деревьев. Горай вздохнул, чувствуя облегчение. Оставив позади район заводов, Горай и вовсе расслабился.
Пегас сбавил скорость взял правее. Он втянул ноздрями воздух, фыркнул.
Лес поредел, показалась ленивая лента реки. Арес полетел вдоль прозрачной глади.
В воде плескалась рыба, выпрыгивала на поверхность, извиваясь, ныряла сверкая чешуйчатой спинкой на солнце.
Усмирённое сердце Горайя понеслось вскачь, когда на пологом берегу, покрытом отполированной водой галькой он увидел рыжеволосую девушку в коротком зелёном платье, подол которого трепал ветерок. Оставив тяжёлые ботинки на прогретых солнцем камнях, Варвара зашла в воду по щиколотку, прогуливалась вдоль берега, глядя себе под ноги. Она была спиной к зависшему в воздухе Горайю, и парень, воспользовавшись моментом, позволил себе жадный взгляд, блуждающий по фигуре Варвары. Он мог бы любоваться ею вечно. Вот так паря в воздухе, не обращая внимания на смену погоды, и время года, будь то холодный ливень, колючий ветер или снегопад; глядеть на её размеренные плавные движения, лёгкие, осторожные шаги, изящные повороты головы. Проходит день за днём, год за годом, а она нежная и воздушная бредёт вдоль берега, купаясь в лучах солнца. Фарфоровая кожа блестит, словно покрыта крупицами бриллиантов. А волосы пылают самым страстным, неудержимым, жарким огнём, что полыхает в груди Горайя.
Арес опустился на землю. Ближе к лесу тычась мордой в траву паслась Иера. К ней пегас и направился, когда освободился от Горайя. Арес зафыркал, тряхнул головой, приводя в движение шелковистую гриву. Иера издала короткое ржание и поскакала, удаляясь от Ареса, который припустил за подружкой.
— Мне кажется или он с ней заигрывает? — спросила Варвара, проследив за игрой пегасов. Она повернулась к Горайю, улыбнулась.
— Он откровенно за ней ухлёстывает, — глядя в изумрудные глаза девушки, ответил Горай.
— Хочешь сказать, в недалёком будущем мне предстоит ожидать маленьких пегасиков? — Варвара вышла из воды, на цыпочках пошла к ботинкам.
Горай улыбнулся, представив отпрыска Ареса. Нет, его взбалмошный питомец ещё не готов к роли отца.
— Ты потрясающе выглядишь, — не удержался Горай, глядя на Варвару. Он смутился, подобрал камень, запустил его в воду. — Я хотел сказать, что платья тебе очень идут.
— Спасибо, — не поднимая глаз, ответила она.
Варвара надела ботинки, посмотрела на Горайя. Даже смуглая кожа не смогла скрыть румянец, играющий на щеках принца. Парень безнадежно влюблен? История повторяется? На мгновение она представила себя на месте мамы, а Горайя на месте Горима, третьего сына короля. Они встречались украдкой и возможно когда-то сидели на этом самом месте, на том же камне, на котором сидит Варвара. Раскинувшийся за спиной лес хранит в своей многовековой памяти безудержные поцелуи и страстные объятия тайных встреч обречённых на вечные страдания влюблённых. Луна, звёзды, да и само небо помнит ласковые прикосновения, соитие обнажённых тел. Земля, впитавшая слёзы разочарования и боли от расставания до сих пор вздрагивает от тяжёлых шагов удаляющихся друг от друга в противоположных направлениях. И если зажмуриться и как следует прислушаться, услышишь шёпот напоминающий дуновение летнего ветера, шёпот голосов звучавших здесь двадцать лет назад, отголоски прошлого, витающие в духе настоящего и растворяющиеся в эфире будущего. Природа будто дышит старыми воспоминаниями, делает последние вздохи в ожидании новых голосов колеблющих воздух, новых прикосновений босых и обутых ступней, что приминают траву, обдают жизненной пульсацией землю, новых жарких объятий зажигающих звёзды в бархатном полотне ночного неба. Человек пользуется природой, окружающим его миром, черпает из него жизненно необходимые ресурсы, подпитывается энергетически и духовно. Природа черпает из человека живые эмоции. Она должна восполняться, восстанавливаться, чтобы вскоре отдать в два раза больше.
Нет, на этот раз история не повторится. Слишком много нестыковок. Амур запутался, промахнулся, пронзив сердце Горайя стрелой, что по праву принадлежала Артёму. Пожалуй, наивный бог любви подарил Варваре второй шанс, выбрав избранником принца. Бедняга Амур не учёл, а быть может, не ожидал, что стрела пролетит насквозь, не затронув разбитого в дребезги сердца девушки. Глупец забыл — прошедшие три года сердце Варвары никто не пытался склеить.
— Что-то не так? — встревожился Горай, нарушив невыносимое тяжёлое молчание.
Варвара сидела на небольшом валуне, смотрела в пространство перед собой. Руки покоились на обнажённых коленях.
Горай присел на корточки напротив, посмотрел в напряжённое лицо девушки. Она каких-то несколько минут назад улыбалась. Он расстроил её комплиментом? Или причиной перемены настроения Варвары послужили его по-детски неловкие нотки в голосе? Девушек привлекают сильные уверенные в себе мужчины, а не малолетки, недавно кончившие школу.
— За последнее время, я прочла много литературы посвящённой магии и истории этой потрясающей планеты, — заговорила Варвара. Взгляд продолжал блуждать в пространстве, а руки лежали на коленях. — Я узнала о семи королевствах их нравах и жителях.
Горай напрягся. «Она знает», — понял он. Мысль эта словно гигантское жало осы вонзилось в самый мозг, вызвав приступ тошноты. Варвара наклонила голову, их взгляды скрестились.
— Я попросила о встрече не просто так, — продолжила она. Горай было открыл рот, желая во всём признаться. Он попытался подняться на ноги, но Варвара жестом руки приказала ему замолчать. Горай упал на колени, прижал пятую точку к земле. Варвара удерживая взгляд Горайя, сказала:
— У меня несколько версий, объясняющих твою ложь, но я бы хотела оставить их при себе. Будь добр объясни, почему Ваше Высочество с первой нашей встречи морочило мне голову?
Горай поднялся на ноги, заходил взад-вперёд. Мелкая галька полетела из-под подошвы его ботинок.
— Я хотел всё рассказать, правда, — он остановился, приблизился к Варваре.
— Как скоро? На следующий день после визита короля? В тот самый момент, когда жители Снежного приковав нас с бабушкой к столбу в центре площади подносили к ногам горящие факелы? — Варвара вскочила на ноги, чуть не столкнувшись с Горайем лбами.
— Нет! Что ты?! — округлив глаза, Горай взял Варвару за руки. — Отец никогда этого не сделает.
— Ты вообще в курсе о негласном договоре заключённым ведьмой и королём? Знаешь, что нам друг к другу нельзя приближаться даже на расстояние пушечного выстрела? — Варвара попыталась высвободить пальцы из горячих рук парня. Кровь пульсировала в венах, начинала закипать.
— Да, но…
— Так почему ты подошёл ко мне на вокзале? Только не говори, что не знал о моём родстве с местной ведьмой! И вообще ты раздавишь мне пальцы!
— Прости, — Горай отпустил руки Варвары. — Я принял тебя за ведьму, за дочь ведьмы, за твою мать, за ту…
— Я поняла. За ведьму, которая превратила жизнь твоего брата в ад. Так? — глаза Варвары сверкнули злобным огнём.
— Не совсем, — замялся Горай. — Почти, так, — признался он, не выдержав гневного взгляда Варвары. — Но я хотел всего лишь посмотреть на тебя. Если ты думаешь, что я планировал тебя линчевать это не так.
— Сейчас это уже не важно, — ответила Варвара. — Ты заигрался, — Варвара посмотрела на страдальческое лицо Горайя. — Мы заигрались, — поправилась она. — С сегодняшнего дня, с это минуты ты больше не приближаешься ко мне, я к тебе.
— Нет! — крикнул Горай, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Заметив изумление в изумрудных глазах девушки, он поправился. — Я хочу знать, что за этим стоит. Только ли негласный договор или твоё личное желание?
— Какая разница?
— Большая! — Горай подался вперёд, схватил Варвару за руки, обжигая ледяные пальцы девушки огнём, бушующим в его крови с самого рождения. — Если дело исключительно в чёртовом договоре, тебе не стоит переживать. Король никогда не притронется к вам. Он до смерти боится потерять королеву или кого-то из сыновей. Семья самое дорогое, что у него есть. Он не пойдёт против вас даже потому, что Горим принимает таблетки, которые делает Велизара. Он не настолько глуп, он не станет рисковать здоровьем сына, — на одном дыхании выпалил Горай. — Он скорее убьёт меня, уж поверь мне, — его подбородок дрогнул. Он отвернулся к реке, сделал глубокий вдох и только после этого повернулся к Варваре. — Но если дело в тебе. В твоём нежелании видеть меня…
Он умолк. Дрожь, что проняла тело Горайя, словно ток передалась Варваре через сцепленные пальцы.
— Ты ни при чём, — перебила она его. Благодарность, смешанная с облегчением коснулась лица Горайя. — Но, я не могу рисковать, ни своей жизнью, ни жизнью бабушки и уж тем более жизнью королевы.
— Ты ничем и не рискуешь! За всё буду отвечать я. Понимаешь? Я один.
— К чему подобные жертвы? — Варвара дёрнулась, освобождая пальцы из ладоней Горайя, который перехватил их, сжал, словно не держи он её за руки, Варвара растворится в воздухе.
— К тому, что ты мне небезразлична, — глядя в глаза девушки, сказал Горай. — Ты нравишься мне. Очень нравишься, — он перешёл на шепот. Внутренности обдало жаром, на лбу появились бисеринки пота. Он знал — этот аргумент не в его пользу. Она развернётся и уйдёт. Уйдёт навсегда. Он не позволит! Горай сделал шаг, их лица разделяло несколько сантиметров.
— Твой брат, — прошептала Варвара. Горай ожидал, что она в очередной раз вырвется, увеличит расстояние между ними, но девушка не шелохнулась. — Ты видишь его каждый день на протяжении всей жизни. Ты знаешь причину его недуга, — она сморщилась, словно Горим страдал по её вине. — Неужели тебе не страшно?
Губы Варвары дрожали. В глазах блестели слёзы. Горай чьё сердце стучало в горле, отпустил руки Варвары, словно хищника из клетки, ожидая его реакции. Затем, точно хрупкую фарфоровую куколку обнял за талию, притянул к себе, ощутив телом плоский животик девушки и выпуклость груди. Варвара вздрогнула, упёрлась ладонями ему в грудь, но Горай не поддался.
— Страшно, — ели слышно ответил он, прильнул к её губам.
Варвара ощутив на своих губах горячие губы Горайя, хотела оттолкнуть парня и если повезёт залепить хорошую пощёчину; такую, которая оставит отпечаток ладони, что до заката будет обжигать лицо нахала. Но тут её сердце замерло. Остановилось на долю секунды. Лёгкие сдавило, сжало так, будто кто-то невидимой рукой попытался их выжать как мокрое бельё. Бурлившая в жилах кровь застыла, а быть может, свернулась, закупорив артерии. Ноги подкосились, руки, что упирались в грудь Горайя, обвились вокруг смуглой шеи с целью удержаться, не повалиться наземь. Варвара задыхаясь, приоткрыла рот, вдохнув воздуха. В следующее мгновение она уже сама целовала Горайя, прикасаясь к горячим влажным губам, словно впитывая из него энергию заставляющую работать вдруг остановившееся сердце, выжатые лёгкие, вышедшую из строя циркуляцию крови.
Оторвавшись от губ Горай, она оттолкнула его от себя, хватая ртом воздух. Страх, изумление и растерянность затопили разум. Она смотрела на Горайя так, словно перед ней стоял змей искуситель, с ехидной улыбкой на устах перекатывая откушенный плод из руки в руку.
Горайя бил озноб. Он, как Варвара жадно глотал воздух. Он не был напуган. Он смотрела на Варвару с вожделенным благоговением, будто на лесную нимфу или наяду, заманивающую моряков в глубины неизведанного океана.
— Не подходи! — вскинув руку в предупреждающем жесте, крикнула Варвара. Голос дрожал, подол платья трепал, разгулявшийся ветер и Горай заметил, как трясутся её колени.
Сделав к ней шаг, он замер, развёл руки в стороны, мол, я не понимаю, в чём дело.
— Не подходи ко мне, — повторила она.
— Варвара, я люблю…
— Замолчи! — взвизгнула она, да так громко, что пегасы заигрывающие друг с другом встрепенулись, бросились на голос. — Больше никогда ко мне не прикасайся, — произнесла она.
— Варвара, нет, — воспротивился Горай. Он подбежал к девушке, схватил за руку, поцеловал ладонь. — У нас всё будет по-другому. Я сильный, меня эта зараза не возьмёт, а если и возьмёт, ты приготовишь мне, чёртовы таблетки. Я буду глотать их упаковками и мы…
— Да нет же! — Она вырвала руку, сняла рюкзак с плеч, достала оттуда квадратное одеяльце, положила его на спину, примчавшейся на зов хозяйки Иеры. — Больше никто из-за меня страдать не будет! — выпалила она, водрузив рюкзачок на плечи.
— Больше? — переспросил Горай.
Варвара бросила на него печальный взгляд, влезла на Иеру, поторопилась расправить платье, оголившее белоснежное бедро.
Осознав, что девушка намеривается сбежать, Горай обхватил шею пегаса, встретился глазами с Варварой.
— Не отвергай меня. Если я тебе безразличен, позволь быть твоим другом. Разреши мне видеться с тобой и тогда, обещаю, я не подойду к тебе ближе, чем на метр. — Он говорил уверенным и спокойным голосом, в котором сквозило отчаяние, но ни в коем случае не мольбой. Он выглядел как мужчина, а не как своенравный подросток. Это и подкупило Варвару.
— Мне нужно время, — ответила Варвара. Горай кивнул головой. — Совсем немного времени, — добавила она, прикоснувшись к рукам Горайя обвивающих шею Иеры.
Горай расцепил пальцы.
— Тогда до скорой встречи?
— До свиданья, — ответила Варвара.
Пегас взмыл в воздух и полетел, удаляясь от Горайя.
— Дом ведьмы в другой стороне, — сказал Горай толкнувшему его в спину Аресу.
***
Еповит неестественной лёгкой поступью шагал по коридору третьего этажа. Миновал спальни королевской семьи, в том числе и свою, Еповит прошёл в самый конец коридора к комнате Горайя. Оглядевшись по сторонам, убедившись, что никто за ним не подглядывает, Еповит шмыгнул за дверь.
Горим ощутил прилив первых приступов одержимости, навязчивых идей, преследования. Оборачиваясь назад, прогоняя образ рыжеволосой бестии заставляющей покончить с собой, Горим вздрагивая от каждого шороха (которые создавал своими движениями), спешил к комнате Горайя, куда влез его старший брат. Приоткрыв дверь Горим шагнул в до боли знакомую комнату, где казалось он проводит больше времени, чем её хозяин.
Как и рассчитывал Горим Еповит его не услышал. Он стоял к Гориму спиной, склонившись над выдвинутым ящиком письменного стола. Он не переоделся после бассейна, был в купальных шортах и шлёпанцах демонстрирующих подкаченное тело. Горим с завистью, разглядывал тело брата. Когда-то и он был таким. Пусть меньше ростом и не так широкоплеч, но икры и бицепсы не уступали мышцам Еповита. Теперь он похож на живой труп. Мумия, которой стыдно оголиться даже перед зеркалом.
Закончив с содержимым верхнего ящика, Еповит выдвинул следующий. Большие ладони с длинными пальцами погрузились в деревянное нутро, потроша внутренности.
— Что ты ищешь? — не выдержав, спросил Горим.
Еповит обернулся, оглядев Горима от макушки до пят, просиял. Степенный, вальяжный, он выпрямился, повернулся к брату. Пойманный на месте преступления, он выражал спокойствие. Ни единый мускул не дрогнул на его надменном лице.
— Записки от ведьмочки, — пожав плечами, пояснил Еповит. — Не хочешь присоединиться? Помочь любимому, родному брату?
— Это неправильно. Ты должен покинуть спальню Горайя, — сказал Горим.
— Неправильно, что неродной нам брат увёл у тебя ведьму? Что всё психическое дерьмо досталось тебе, а он сейчас спокойно, не опасаясь схожих последствий, тискает рыжую крошку? — спросил Еповит, глядя на Горима.
— Ты лжёшь! — выплюнул Горим. Костлявая пятерня забралась в зачёсанные набок волосы, принялась терзать их растирать, точно силясь скатать в комок.
Еповит ухмыльнулся.
Горим, задёргался, словно марионетка в руках эпилептика.
— Думаю, наш трудный подросток уже успел залезть к ней в трусики, — подбросил в огонь дров Еповит. — И ему в отличие от тебя ничего не грозит.
Горим замотал головой, лицо вытянулось, челюсть кривясь поползла вниз.
Еповит, чувствуя к брату брезгливость, поморщился. Что за припадочный урод?
— Эй, — пренебрежительным тоном позвал он Горима. — Может ещё ничего и не случилось.
Горим на его слова, не отреагировал. Он повалился на дверь, сполз на пол. Обхватил голову руками, зажал её между худых коленей, свернувшись в угловатый дёрганый, напряжённый комок.
Еповит приблизился к брату, подхватил его за плечи, встряхнул. Горим, который в этот момент кусал губы, при встряске прикусил ещё и язык. Рот наполнился кровью. Металлический привкус вызвал приступ тошноты, привёл в чувства.
— Горай сказал, что не видел её, — пробормотал Горим. Челюсть его ходила как заржавевший механизм, извергая на подбородок слюнно-кровавую жидкость.
Еповит полез в карман за платком, вспомнил, что на нём лишь купальные шорты.
— Найду записки от неё и докажу тебе, что твой излюбленный Горайчик трахает ведьмочку у тебя за спиной, — выпалил Еповит и двинулся к столу. — Долбаный придурок.
Горим шарахнулся в сторону, принялся вытирать лицо, рукавом рубашки, размазывая кровь по щекам.
— Если я покажу, где они, ты устроишь мне с ней встречу? — подойдя к Еповиту, спросил Горим.
Еповит оставил ящик. А придурок не так уж и туп. Отнюдь. Наверняка видел, куда Горай складывает записки, и молчал. Впрочем, ума прочесть их ему всё же не хватило.
— Разумеется, — оскалил зубы в широкой улыбке Еповит.
Горим обернулся, затем закрыл глаза ладонью. Его губы зашевелились в беззвучной мольбе.
Еповит ждал.
Тряхнув головой, так что стукнулись зубы, Горим зашагал в ванную. Еповит поспешил следом. В шкафчике под мойкой он и нашёл небольшую стопочку крохотных посланий.
— Ай, да красавчик! — выхватив записки из слабых пальцев Горима, воскликнул Еповит.
Он зашагал из ванной желая покинуть спальню Горайя, когда Горим его окликнул.
— Если ты не сдержишь слово, я расскажу батюшке о тебе, — впалые светло-карие глаза в обрамлении тёмных кругов смотрели на Еповита.
— О чем ты? — вскинув подбородок, спросил Еповит. Он любил шантаж в одном случае — если он не используется против него.
— Ты думаешь я псих, — оглядываясь за спину, сутуля плечи, будто опасаясь что его может подхватить влетевший в окно птеродактиль, заговорил Горим. — Все так думают, я знаю. Но это не так. И батюшка он всё равно меня любит. Я вижу, как Ива заходит к тебе в комнату по ночам, и вижу, как она оттуда выбегает. Я слышу её сдавленные крики, наверное, заглушаемые твоими ладонями. Я не знаю, что ты с ней творишь, но уверен её тело хранит доказательства…
— Хватит, — оборвал его Еповит. — Я сказал, что устрою тебе встречу с ведьмой, значит, я это сделаю. А если начнёшь болтать всякую чушь, привидевшуюся тебе в ночных кошмарах, то все эти монстры, караулившие тебя в тёмных углах, покажутся плюшевыми мишками.
Высказавшись, Еповит зашагал прочь из спальни Горайя. На ходу, поравнявшись с Горимом, он не сдержался, собрав бушевавшую ярость в кулак, ударил брата в распухшие окровавленные губы. Горим упал навзничь потеряв сознание. Рот и подбородок окрасился красным.
— Бедняга, совсем себя извёл, — поглаживая казанки правой руки, сказал Еповит. — Это же надо так себя покалечить. Как бы, не пришлось привязывать тебя к кровати. — Еповит уткнулся в записки Горайя и вышел в коридор, затворив за собой дверь.
***
Горай вернулся во дворец в сгущающихся сумерках. После расставания с Варварой он ещё долго сидел на нагретом солнцем валуне, бросая камушки в воду. Около получаса парил над лесом, подставляя разгорячённое лицо прохладному ветру. Навестил снежного медведя, и лишь тогда направился домой.
Отправив пегаса с конюхом, он вошёл во дворец с парадного входа. Просторный холл хранил прохладу. В воздухе витал знакомый с детства запах ассоциирующийся с семьей. И вдруг стены огромного холла сузились, уменьшились, потолок повалился, коснувшись макушки головы Горайя. Уют, безопасность, тепло дворца стали тошнотворными, чужими. Дворец показался бутафорией декорациями для глупой постановки. Горайю захотелось бежать. Подальше от холодных стен, пафосного внутреннего убранства. Сбежать в лес, на поляну, где в сени деревьев стоит небольшой домик в две комнаты с простой, удобной мебелью и голыми лампочками под потолком. «Сожгу!», — прозвучал голос отца в голове.
Горай вздохнул, поплёлся к лестнице. Он укроется в спальне. Достанет короткие послания от Варвары и будет перечитывать их, пока буквы не сольются в размытое пятно, а строчки не въедятся в память, и не отпечатаются там, словно чернила татуировки под кожу.
Он зашагал к лестнице, когда его окликнули.
— Как прошло свидание с ведьмочкой? — приближаясь к Горайю, спросил Еповит.
Горай коснулся губ пальцами, будто они всё ещё хранили поцелуй Варвары, но в миг их отдёрнул.
— Не понимаю о чём ты, — ответил он.
— Ну, ну, — прищурив лукавые глаза, хохотнул Еповит.
Горай перепрыгивая через ступеньку, поднялся на третий этаж. Он спешил в комнату. Высокомерное лицо Еповита стояло перед глазами. Брат неслучайно встретил его в холле. Еповит ждал его возвращения. И про Варвару он упомянул неспроста. Сукин сын что-то задумал.
Горай влетел в спальню, метнулся в ванную. Шкафчик под раковиной был пуст.
— Господи, Горим! — схватившись за голову, простонал Горай. — Что же ты делаешь?
Он выскочил из спальни пробежал по коридору, ворвался в спальню Горима. В комнате брата царил беспорядок: дверцы шкафа распахнуты, одежда валяется на полу. Повсюду отрывки листов, исписанные крупным размашистым почерком. Самого же Горима видно не было.
Горай лучше всех знающий безумца-брата, поспешил к кровати. Упав ничком на пол, заглянул в темноту под ней.
Горим лежал в узком пространстве накрыв взлохмаченную голову руками, точно укрываясь от бомбёжки.
— Горим! — стискивая кулаки и зубы, позвал озлобленный Горай. Горим встрепенулся, приподнял голову, уставился на брата. — А ну вылезай! — Горай стукнул кулаком по полу.— Вылезай, говорю!
Горим замотал головой. Его подбородок стучал об пол. Горай подтянулся на руках и влез под кровать. Ухватив Горима за костлявые запястья, вытащил на свет сопротивляющегося, извивающегося как змея брата.
— Где записки? — схватив Горима за плечи, спросил Горай. Он обратил внимание на разбитые, распухшие губы и синий опухший подбородок. — Что с тобой? Что ты сделал? — рассматривая синяк, спросил Горай.
Горим на мгновение замер, а после зажмурил глаза и принялся трясти головой, мыча что-то невнятное.
Горай вздохнул. От Горима ничего не добьёшься. Придётся ждать до утра. Он обнял лицо брата, силясь сосредоточить внимание Горима на себе.
— Горим. Записки? Где записки? — спросил Горай.
— Записки! — крикнул Горим. Он вскочил на ноги, запинаясь о собственные ноги, бросился к обрывкам линованной бумаги покрывавшим пол спальни.
— Горим, не эти! Мои записки, под раковиной! — Горай вырвал из рук Горима смятый лист. — Ты один знал, где они! — Горай скомкал лист, бросил на пол.
Горим вздрогнул, обернулся. Костлявые пальцы запутались в волосах, принялись их дёргать. Горай попытался его остановить. Горим закрыл лицо руками, его плечи задрожали. Послышались жалобные всхлипывания. Горай приблизился к Гориму, притянул его к себе, поглаживая по голове, словно маленького ребёнка.
— Пил таблетки? — прошептал Горай.
Горим кивнул, открыл заплаканное лицо, а после неожиданно сильно оттолкнул от себя Горайя.
— Ты лгал! — сдвинув брови крикнул обиженный Горим. — Она… Она…, — он обернулся, лицо исказила гримаса ужаса. Горим взвыл, бросился в ванную, захлопнул дверь. — Еповит. Всё знает. Он мне рассказал! — задыхаясь и всхлипывая пояснил Горим.
Страшная догадка, мучавшая Горайя, подтвердилась. Записки Варвары у Еповита. Доверчивый Горим повёлся на лисьи уловки брата-садиста. Почему Горай сразу не избавился от писем? Почему не сжёг их? Да хоть бы съел! Всё лучше, чем отдать Еповиту. Что теперь будет? Разумеется шантаж. Горай на крючке. Станет мальчиком на побегушках, очередной прислугой, над которой измывается Еповит. Нет. Этому никогда не бывать! Он пойдёт и вернёт, то, что принадлежит ему по праву.
Горай пробудив всё своё мужество, распахнул дверь спальни Горима, где наткнулся на Еповита, подслушивающего разговор младших братьев.
— Что-то мне подсказывает, что ты шёл ко мне? — осклабился Еповит. Он отступил назад, пропуская Горайя.
— Верни записки, — приказал Горай.
—Ш-ш. Даже у стен есть уши, — прошептал Еповит. Он схватил Горайя за грудки, пересёк коридор, втащил к себе в комнату. — Ты не говорил, что ведьма подставная, — прикрыв дверь спальни, понизив голос, сказал он.
Горай вырвался из рук Еповита, огляделся по сторонам. Он никогда не был в этой комнате. Несколько раз заглядывал, когда дверь оставалась приоткрытой, или когда из спальни выходил кто-то из прислуги, но порог не переступал. Интерьер комнаты мало чем отличался от остальных спален, а вот мрачный дух затенённого помещения давила на психику. Спёртый воздух осязаемо ложился на плечи, точно подкрадывающийся сзади призрак, жаждущий прикоснуться к живому телу. Комната чиста словно операционная. Каждая вещь стоит на строго отведённом месте. Идеально заправленная кровать, не имеет ни единой складочки, а к ковру наверняка не прикасались лет сто, — ворсинка к ворсинке торчат под особым углом. Глядя на окружающую обстановку, что скрывает темнота занавешенных окон, хочется взять белую ткань и накрыть ею предметы мебели, а после запереть комнату на ключ и никогда сюда не возвращаться.
— Писульки свои выискиваешь? — спросил Еповит, следя за бегающим по комнате взглядом Горайя. — Не утруждайся, они у меня в кармане, — он хлопнул себя по бедру.
— Что ты хочешь? — задрав голову к Еповиту, спросил Горай.
— Если честно я ожидал жалких угроз. Мольбы со слезами и соплями, трясущиеся поджатые губы, — вскинув брови, сказал Еповит. — А ты, к моему большому удивлению повёл себя как истинный мужчина. Молодец, — похвалил Еповит Горайя, точно ребёнка, удержавшегося от плача, глядя на разбитые коленки.
— Оставь свои лицемерные похвалы для кого-нибудь другого, — выплюнул Горай, сунув руки в карманы джинсов.
— С мужчиной я погорячился. Ты всё ещё сосунок, цепляющийся за мамкину юбку. Хотя за такую юбку я бы тоже уцепился, — хохотнул Еповит.
— Заткнись! — встрепенулся Горай.
— Всё, всё, — толкнув его в грудь, произнёс Еповит. — Мы отошли от основной темы. Твоё общество меня жутко утомляет. Хочешь вернуть писульки, ответь на несколько вопросов. Ведьму, которую ты трахаешь зовут Варвара?
— Я её не трахаю! — выплюнул Горай, сжимая кулаки.
— Это твоё личное дело, — отмахнулся Еповит. — Варвара?
— Да, — сквозь зубы процедил Горай.
— Но я так понимаю, эта не та же Варвара, от которой в буквальном смысле сходит с ума Горим?
— Нет, — буркнул Горай. — Почему я вообще тебе должен отвечать!? — взвился он.
— Потому, что тебе нужны писульки, а не порка розгами по приказу батюшки. Лютого батюшки, — подчеркнул Еповит.
— И кто же эта загадочная рыжеволосая куколка? — приглаживая уложенные волосы, спросил Еповит.
— Не называй её так, — бросив на Еповита испепеляющий взгляд, сказал Горай. Еповит ждал. — Она внучка Велизары, дочь той ведьмы которую любит Горим, — вздохнув, пояснил Горай.
— Вот это новости! — воскликнул Еповит. Губы расплылись в широкой улыбке. — И сколько ей лет? Не приходится ли она нам…
— Нет! Горим не её отец.
— Жаль, — ухмыльнулся Еповит. — Было бы здорово иметь в родстве ведьму.
— Я ответил на все вопросы? Могу получить свои записки? — спросил разгневанный Горай.
— Да мой будущий пасынок, ты удовлетворил моё любопытство, — хохотнул довольный собой Еповит.
— Давай! — вытянул руку, велел Горай, желая скорее убраться из этой комнаты.
— Ты о писульках? — страдальчески глядя на протянутую руку, спросил Еповит.
— Да!
— Я обязательно их отдам. Я обещал, и держу слово. Но знаешь, — он схватил Горайя за ворот рубашки, дёрнул на себя. — Сначала мы вместе их покажем батюшке.
Еповит не выпуская беспомощного, барахтающегося Горайя, вышел из спальни, зашагал к лестнице.
— Ненавижу тебя! Чёртов садист! Паскуда! — упираясь пятками ботинок в пол, кричал Горай.
Еповит улыбался, предвкушая гнев отца, его нервное подёргивание комичных усов, стучащие по столу кулаки.
Всю дорогу до кабинета короля, Горай отвешивал старшему брату самые грязные ругательства, которые когда-либо слышал. Непристойные крики, извергаемые устами младшего принца, заставили служанок навострить уши. Они перенесли уборку третьего, четвертого и первого этажа на завтра, сосредоточившись на уборке второго, а главное библиотеки, что находилась в непосредственной близости от кабинета короля. Кухарки бросили скрести кастрюли, высунулись в двери кухни. Конюхи и садовники прильнули к стенам дворца, вглядываясь в жёлтые квадраты открытых окон.
Король, напуганный истошными криками, доносившимися из коридора, выскочил из-за стола, пересёк кабинет, и уже потянулся к ручке, когда дверь распахнулась, и в кабинет шагнул Еповит, стискивающий в каменном кулаке горло Горайя.
Король опешил, мгновение смотрел на сыновей широко распахнутыми глазами, затем нахмурив брови, приказал немедленно отпустить Горайя. Еповит повиновался, затем извлёк из кармана брюк клочки песочной бумаги, которые в безуспешной попытке старался отнять Горай.
Кратко разъяснив суть проблемы, Еповит передал записки ведьмы королю. Король изучал одно послание за другим. Снимая верхний лист, подкладывая его в низ тонкой стопочки, король бросал гневные взгляды на Горайя. При этом лицо его бледнело, пока не слилось с пепельными усами.
— Батюшка, теперь ты понимаешь, почему я позволил применить к брату силу? — геройски расправив плечи, изобразив на лице печаль и сострадание, спросил Еповит. — Он подвергает нашу семью опасности. Уже завтра рядом с нашей покойной матушкой может оказаться Горим, я, сам Горай или Её Величество Домьяна!
При упоминании о сыновьях и жене, в которой король души не чаял, его усы задрожали, щёки налились кровью. Он бросил испепеляющий взгляд на Горайя, от которого принц попятился к стене.
— Еповит, будь добр пригласи сюда Хотомира, — велел король, надеясь, что голос его не выдал страха и волнения.
— Сейчас батюшка, — изобразив сожаление, отозвался Еповит и выпорхнул в коридор.
Представив двухметрового орка с розгами в руках, Горай метнулся к отцу.
— Батюшка, ты же убедился, что она не та, за кого вы её принимали, — заговорил Горай. — Она не имеет никакого отношения к Гориму, она не вредит и не собирается вредить ни ему, ни кому-либо из нас. Она…
Он не успел договорить. Король прервал его хлесткой пощёчиной.
— Я велел не приближаться к ней, — сказал он.
Дверь приоткрылась, Горай повернул голову в ожидании встречи с Хотомиром, но в кабинет прошла Домьяна. Горай опустил глаза.
— Что происходит? — она направилась к сыну, но король её перехватил, притянул к себе.
— Он встречается с ведьмой, — ответил король.
— Как!? — Домьяна ухватилась за горло. — Горай? — она шагнула к Горайю, но король обняв её за талию, не позволил приблизиться к сыну.
— Мам, она не такая, — подняв на Домьяну пристыженные глаза, сказал Горай. — Она не несёт угрозы…
— О, Господи, Горай! — выдохнула Домьяна, и уткнулась лицом в плечо мужа.
— Он не понимает на словах, поймёт через боль!
В кабинет вошёл Еповит в сопровождении орка.
— Ваше Величество, — склонив голову, обратился орк к королю.
— Десять ударов розгами, — приказал король.
Плечи Домьяны задрожали, она заплакала.
— Будет сделано Ваше Величество, — орк подошёл к Горайю, взял его за запястье, повёл из кабинета.
Горай обернулся:
— Сидите здесь в этом каменном коконе и делаете вид, что всё знает! — крикнул он. — Закрылись от мира и трясётесь. Живёте по правилам, по надуманным договорам, подминаете всех под себя, загоняете в рамки. Вы не живёте. Вы только думает что живет, на самом деле вы просто существуете!..
— Пятнадцать ударов! — прервал сына король.
Домьяна зашлась в рыданиях.
— Вы душите всех, кто пытается дышать полной грудью, — не сдавался Горай.
Орк замер, не зная как поступить, то ли увести принца, то ли дать высказаться.
— Двадцать ударов! И не халтурь, пори, как следует. Я проверю, — гневался король, прожигая взглядом Горайя.
— Нет. Нет, — взвыла Домьяна, хлопая трясущимися ладошками по широкому плечу короля.
— Хочешь продолжить? — спросил король.
Горай было открыл рот, но орк его опередил.
— Разрешите откланяться, — прогремел он, и выдернул Горайя в коридор.
Орк с Горайем спустился в подвал, попросил снять рубашку. Горай разделся, скомкал рубашку, бросил на бетонный пол. Затем улёгся животом на широкую деревянную скамью, ухватился руками за её ножки, стиснул зубы.
Хотомир вздохнув, выдернул из бочонка с солёной водой берёзовый прут.
— Ну, терпите Ваше Высочество, — напутствовал он. Орк размахнулся и опустил прут на смуглую спину, оставив алую полоску.
Придворные затаив дыхание, считали сдавленные отрывистые крики принца, доносившиеся из подвала. На четырнадцатом ударе крики оборвались. С минуту послушав повисшую во дворце тишину, кухарки, цокая языками и качая головами, возобновили рабочий процесс в кухне. Служанки, натирающие пол в холле, разбежались по дворцу. Самые смелы, остались натирать ручки дверей и перила лестницы в ожидании появления из подвала Хотомира с измождённым принцем на руках.
***
Сделав небольшой крюк над лесом, Варвара вернулась домой. Спешившись, она взбежала на крыльцо, три раза вдохнула и выдохнула, лишь после этого прошла в дом.
Она пыталась выбросить из головы образ Горайя, а главное забыть ощущение трепета, вызванное прикосновением его горячих губ. Она не могла объяснить себе опрометчивость собственного поступка. Её словно магнитом притянуло к принцу, при этом душу затопило неимоверным теплом, она будто поднялась к небесам, опустилась на взбитую перину облаков. Обида и злость сдавили горло. С Артёмом она не чувствовала и десятой части, того что испытала за несколько секунд с Горайем. А ведь Горай ей даже не нравится! Варвара скривилась. Не нравился.
Стоя в пустой гостиной, Варвара позвала Велизару, и когда та отозвалась, девушка поспешила в кухню на голос бабушки.
Велизара сидела за столом над листом линованной бумаги. Рядом стояла чашка с горячим кофе. Когда Варвара вошла в кухню и плюхнулась на стул, Велизара дописала пару слов, свернула листок вдвое, вложила его в конверт.
— Что стряслось? — не глядя на Варвару, спросила она, приглаживая пальцами клейкую полоску конверта.
Варвара потупилась. Бабушка чувствовала её настроение, улавливала, душевное состояние как приёмник радиоволны. Вот и сейчас хватило одного Варвариного слова, как Велезара напряглась, ощутив внутреннюю тревогу внучки.
С появления Варвары в доме ведьмы, Велизара превратилась в курицу-наседку, трясущуюся над единственным вылупившимся цыплёнком. Каждый раз, возвращаясь с прогулки, Варвара выдерживала рентгеновский взгляд бабушки не пропускающий ни единого миллиметра её тела, а после отвечала на парочку формальных вопросов, вроде «Как дела? Все ли в порядке?». Велизара тайно (так ей казалось), подглядывала за Варварой, когда та экспериментировала с простыми эликсирами в подвале, или корпела над книгами в спальне. Она старалась держать всё под контролем. Женщина однажды не сберёгшая дочь, изо всех сил стремилась сберечь внучку.
— Я хотела тебя кое о чем спросить, — Варвара волновалась, заёрзала на стуле.
Нужно подбирать слова, не выдав секрета запретных свиданий с принцем. Главное не позволить Велизаре прикоснуться к ней. В книге «Сила и способности ведьмы», Варвара прочла об Абсорбции памяти. Такой дар позволяет увидеть яркие моменты прошлого человека, к которому прикасаешься. Это не значит, что любое прикосновение ведёт к мгновенной абсорбции памяти собеседника или случайного прохожего. Для эффективной работы дара, необходимо желание ведьмы. Варвара не сомневалась, в первую их с Велизарой встречу, бабушка не растерялась и применила сверхъестественную способность, когда освобождала внучку от кляпа и стягивающих запястья верёвок, что затянули горгульи. Поэтому, услышав имя «Артём», Велезара не задавала лишних вопросов. Она собственными глазами видела разбившего сердце Варвары парня. Что Велизара увидела в дополнении, так сказать бонусом Варваре оставалось только догадываться. Одно она знала точно, Велизара не видела в воспоминаниях Варвары Горайя. Знакомство с принцем на тот момент не было ярким воспоминанием.
— Я внимательно слушаю, — Велизара отодвинула конверт в сторону. Выпрямила спину, положила руки на край стола.
— Родовое проклятие, оно действует на всех возлюбленных ведьмы? — спросила Варвара.
Велизара напряглась, попыталась поймать взгляд Варвары, но девушка потупилась, принялась указательным пальцем водить по столешнице, оттирая крохотное пятнышко засохшей капли кофе. Прочитать мысли внучки Велизаре не удалось. Она мысленно ухмыльнулась, восхищаясь упорством Варвары, которая не только изучала теорию способностей ведьмы, но и успешно применяла знания на практике. Как она ловко и быстро заблокировала собственный поток мыслей, оставив Велизару с носом!
— Почему ты спросила об этом? — Велизара соединила кончики пальцев, следила за Варварой. Варвара же чувствовала себя на сеансе у психотерапевта.
— Потому что хочу избавить Артёма от страданий. Мне было бы легче его забыть, знай, я, что в ближайшее будущее, смогу полюбить кого-то ещё и не опасаться, за психическое состояние бедняги, — подбирая слова, ответила Варвара.
— Рано или поздно этот вопрос посещает каждую ведьму, которую коснулось родовое проклятие. Но дело в том, что, ни одна из отвергнутых ведьм, что терзались муками совести и пытались вернуть, сохранить любовь разными приворотами, обрядами и прочей магической силой так и не смогли пережить ту боль, переступить через себя, закрыть глаза на страдания избранника и повторить попытку. Все кто в последствие влюблялся вторично, избегали физической близости, тем самым оберегая любимого.
Варвара опершись локтями о стол, утопила лицо в ладонях. Как же раздражает неопределенность. Ну почему не расставить всё по полочкам? Почему накладывая родовое проклятие, не прописать все пункты? Вечно приходится полагаться на интуицию, действовать по наитию.
Варвара убрала руки от лица.
— Когда уходит поезд на Землю?
Велизара на секунду задумалась, производя подсчёты в уме.
— Завтра ночью, — ответила она. — Ты ведь не собираешься…
— Да, — перебила Варвара.
Велизара потянулась к руке Варвары, желая утешить, но внучка отдёрнула руку.
— Не обижайся, — увидев на лице Велизары недоумение, произнесла Варвара. — Я уже многое узнала о способностях ведьм. Я понимаю, тебе хочется знать всё, что со мной происходит или происходило, но я хочу иметь хоть каплю свободы, пусть даже в собственных мыслях. А так же я бы хотела распоряжаться своими воспоминаниями как мне вздумается. — Варвара поднялась из-за стола. — Если ты не против, я пойду к себе, почитаю.
— Хорошо, — улыбнулась Велизара. — Только возьми с собой пару бутербродов и чай. А то весь день голодная.
Варвара взяла тарелку с приготовленными бабушкой бутербродами, налила в чашку травяного чая.
— Варвара, — окликнула её Велизара, когда девушка перешагнула порог кухни. — Ты права. Никто не имеет права лезть в твои мысли, чувства и воспоминания, даже я, твоя родная бабушка.
Варвара улыбнулась Велизаре, вышла из кухни.
أنت تقرأ
Свой - чужой мир
FantasyЛюбому терпению рано или поздно приходит конец. Вот и у Варвары оно лопнуло. Девушка наспех пакует чемодан и, борясь с паническими атаками, вызванными агорафобией, спешит на вокзал с намереньем покинуть город. Она рвётся к возлюбленному, назло котор...
