Заколдованное ложе

счастливый конец...

  Яблоневый цвет опадал, ложась белым летним снегом на зеленое покрывало дворцового сада. В ветвях соловей распевал серенаду, а ветер, подхватывая его песнь, уносил ее вдаль, и она достигала ушей молодой женщины, седящей в зеленой беседке на окраине сада. Роза улыбнулась и оторвала взгляд от тряпицы и иглы, которые держала в руках. На досуге в последнее время она очень любила занять чем-нибудь руки и произвести на свет новую картину из макраме или связать парочку пинеток. В принципе, только этим она и могла сейчас заниматься, пребывая в томительном ожидании чуда. Даже в город она ездит только в экипаже с повышенным комфортом и в сопровождении надежного Кейташи, который с нескрываемой нежностью и шуточным гневом просит ее остаться в замке и поберечь свое здоровье и здоровье малыша.

С тех пор, как всему замку стало известно, что королева носит под сердцем ребенка, будущего наследника, каждый стал относиться к ней более трепетно и старался помочь в том, что могло бы повлечь за собой непредвиденные ситуации. Да и Роза была не против, ведь, пусть она и доверяла придворным фармацевтам свою жизнь, но все же медицина здесь не настолько продвинута, чтобы в критическом случае спасти жизнь ребенка. Но, сейчас волноваться уже не о чем, ведь малыш должен появиться со дня на день, осчастливив не только их семью, но и всю страну. А за прошедший год с небольшим о королеве стали говорить намного больше. Пусть она и станет молодой мамой, но всему народу уже было объявлено, что она будет заниматься заботой о беспризорных детях.

Разные толки ходили среди городского населения. Кто-то — скорее всего, такой же сердобольный, как Роза — утверждал, что это хорошее дело, ведь дети совсем не виноваты в том, что их судьба так неприглядна. Кому-то было все равно на дела королевы, мол молодое дитя просто развлекается и не знает, куда деть внезапно появившиеся деньги (все же никто до сих пор не знает, откуда взялась эта странная особа, покорившая сердце некогда первого принца). Но были и те, кто считал порывы молодой неопытной королевы лишь бесполезной тратой королевской казны, деньги в которую взимаются налогами с простого населения. А кормить за свой счет чужих детей, когда сам сводишь концы с концами, было себе в убыток.

Роза понимала это. Изана даже пару раз пытался все же отговорить жену от такого неблагодарного дела, но рыжая была непреклонна. В чем ее очень поддерживала свекровь. Харуто — вновь вернувшаяся с севера, когда получила письмо с вестью о будущем внуке — проводила со своей невесткой почти все время. Именно она научила Розу вязать пинеточки и вдохнула в нее новую надежду. Судьбы двух этих женщин похожи, как в искаженном отражении, поэтому и в данной ситуации старая королева могла дать нужный совет новой правительнице.

Но, когда у будущей мамы начался токсикоз, а каждая съеденная крошка хлеба лезла наружу, все дела пришлось отложить. Более месяца рыжая не могла ничего есть, да и было это бесполезным — надолго в желудке ничего не задерживалось. Постоянные мигрени, раздражительность стали ее спутниками на четыре долгих и мучительных недели. Пусть Гаррак и говорила, что в ее состоянии это нормально и в скором времени пройдет, но Изана не мог не волноваться, видя впалые щеки жены, серые круги под глазами и совсем не округлившийся за четыре месяца живот. Бросить свои дела король не мог, но за день мог навестить Розу, сидящую в их покоях, несколько раз, стараясь приходить каждый раз, когда она старается съесть хоть что-нибудь.

Было больно видеть, как на глазах у рыжей наворачиваются слезы, когда та с вселенской грустью и ненавистью к себе смотрит на свой живот и трогает его тонкими похолодевшими пальцами. «Я его не чувствую, » — сказала тогда она и разрыдалась, окропляя жгучими слезами покрывало их кровати. Изана прилег рядом, аккуратно прислонился ухом к пупку жены и тихо, но вкрадчиво прошептал: «Это будет девочка. Здоровая, сильная, умная и красивая, как ее мама. Все будет хорошо, мы справимся, ты справишься, а главное она сама справится. Просто подожди.» Поднимаясь и целуя синие губы Розы, он ласково улыбнулся, ловя невесомое согласие женщины своим острым слухом. На следующий день наступал Новый Год, тот самый, когда прозвучало ее «Да». Изана подарил жене кусочек ее любимого торта-безе, который она съела, не выплюнув ни один кусочек*. С тех пор все действительно стало налаживаться.

Но, несмотря на это, король запрещал своей жене притрагиваться к делам королевским до того момента, пока их ребенок, хотя бы не научится ходить. Торжественно поклявшись мужу, что он более не увидит ее, сидящую за документами, Роза поковыляла к Харуто, где они стали осуществлять планы новой королевы только вдвоем. Конечно, об этом пронюхал Кейташи, пожурил этих женщин, как мог (все же они королевы), но пообещал смолчать об этом инциденте. «Беременной женщине отказывать нельзя, » — как когда-то сказала сама Роза, хмуря носик и надувая щеки.

Спустя некоторое время, она почувствовала первый пинок своего малыша. Ударив ей куда-то «по селезенке», он успокоился, вызвав смех сквозь слезы у своей матери. Изана, узнав об этой новости, сразу приложил широкую ладонь к округлившемуся животу своей королевы. Девочка — а будущий папа был уверен в поле своего ребенка на сто процентов — откликнулась на прикосновение отца легким толчком. «Ну, привет, Жасмин, » — поздоровался Изана, переведя блестящий взгляд на озадаченное лицо Розы.

Так звали ее мать. Так звали женщину, которую он никогда не видел, но все же он дал их дочери именно это имя, отзывающееся ноющей болью в груди. «Почему?» — еле слышно слетело с ее губ. «Потому что хочу, чтобы твоя семья и твой мир были с тобой всегда. Ты не хотела забывать. И ты не забудешь. Наша дочь будет мостом между двумя мирами, но, я не дам тебе туда вернуться, » — тихий шепот, словно молитва. Моменты ночного таинства, их личного, недостойного более ничьих ушей. И никто не узнает, насколько пророческим будем имя будущей принцессы.

Все было спокойно, пока, спустя три месяца, у беременной женщины не началась предродовая депрессия. Страх перед потерей ребенка — главная причина ее тогдашних слез и истерик. Отгородившись ото всех, она заедала свои печали большим количеством сладкого и чая, не заботясь о будущей фигуре. Ей казалось, что никто не может ее понять, что всем наплевать на ее проблемы. Муж весь день на работе, друзья в своих делах и проблемах, а свекровь как назло уехала в Виллант, чтобы разрешить казус на северной границе. Все дни для Розы стали серыми и однообразными, а на небе как назло начали сгущаться тучи, проливая на землю первый апрельский дождь.

Живя в коконе из своих страхов и образовавшихся предрассудков по поводу ее материнства и здоровья малышки, женщина не могла услышать, как к ней пытаются пробиться все те, кто ее любит. Кейташи всегда находился подле нее, как сторожевой пес, и по возможности старался хоть как-то приподнять ей настроение. Ее улыбка была редким явлением в тот месяц, поэтому каждый ее проблеск он считал живительной влагой для своего черствого сердца. Принц и его советники нередко заходили и пили с понурой женщиной чай, спрашивая о самочувствии и интересуясь, каково это — ощущать себя мамой. Но Роза была настолько отрешена, что порой не понимала вопроса, а отвечая, выдавала отточенные временем фразы на автомате. Ребят очень волновал такой расклад событий, поэтому Зен тут же пошел к брату, высказывая свое недовольство.

А что мог сделать Изана? Все, что возможно, он уже перепробовал. Навещал ее как можно чаще, возвращался пораньше, пытался разговорить, но все усилия были насмарку. Жена не слушала его и, что больше пугало короля, словно забыла об их будущей малышке. Обнимая двух своих ненаглядных ночами, он чувствовал своей большой ладонью, как в животе толкается их Жасмин, словно пытаясь напомнить матери о себе. Сердце Изаны обливалось кровью, когда он представлял, что Роза так и останется безымоциональной куклой. Отгоняя такие мысли, мужчина продолжал настойчиво стучаться в ее кокон, чтобы напомнить, в каком положении она находится.

Вернувшаяся из поездки Харуто, сразу получила от старшего сына жалобу на состояние молодой королевы и будущей матери. Женщина сначала не понимала, о чем говорит Изана, но увидев, как Роза бесцельно смотрит в окно на темнеющее грозовое небо, она все поняла. Действия Харуты были неожиданно грозными и повергли в шок всех, кто после узнал обстоятельства. Без зазрения совести она осадила Розу хлесткой пощечиной и крепким словцом так, что рыжая, словно очнувшись ото сна, посмотрела на нее ясным взглядом. «Раскрой глаза шире, — говорила свекровь, а у будущей матери наворачивались слезы. — Ты не одна. Поведай нам все, как есть и не смей более нагружать себя беспочвенными проблемами. Ты нужна не только нам, но и малышке, поэтому очнись и покажи ей, что ты ее любишь!» Роза тогда долго плакала и извинялась за все и перед свекровью, и перед мужем, и в особенности перед Жасмин.

Время шло дальше, своим чередом, вновь радуя королевскую семью простыми буднями. Более ничто не могло омрачить их жизнь, ведь сроки рождения уже поджимали и ближе к концу июня Роза перестала ощущать движения внутри живота. Обеспокоенная таким поведением малышки, она побежала к Гаррак. Лекарь лишь посмеялась и сказала, что беспокоиться не стоит, это лишь означает, что малышка уже почти готова появиться на свет. Газельт дала неопределенный срок начала родов: где-то между вторым и девятым числом июля. Выдохнув с облегчением, королева поспешила порадовать мужа.

Когда началась заветная неделя, Роза не могла найти себе места: она то помогала Изане разбирать документы, то обходила за день весь замок, то убиралась в комнате, вновь перебирая все купленные для Жасмин одежки и игрушки. Не зная чем еще себя занять, в один из дней она попросила разрешения помочь фармацевтам с травами. Гаррак, конечно, согласилась, понимая, что это тоже один из бзиков беременной женщины, но все же попросила не перетруждаться и попросить помощи, если почувствует недомогание. А Роза, сама того не замечая (или не придавая этому значение), ощущала то самое недомогание с самого утра. Копчик протяжно ныл, а спину ломило, но будущая мама все списывала на неудобное положение во время сна, да и огромный по размерам и по весу живот.

Но, когда возникла тугая боль внизу живота и к тому же повторилась несколько раз за прошедший час, Роза напряглась, отложив баночку с препаратом от головной боли. На сердце стала разрастаться тревога, и мысль «Хорошо, что я в мед-корпусе» непроизвольно сорвалась с губ. Гаррак, сидевшая за столом и перебиравшая документацию, сразу подняла на нее взгляд и, увидев ошарашенное лицо и ладонь на животе, лишь спокойно изрекла:

— Не волнуйтесь. Пока воды не отошли не будем раздувать из мухи слона. Возможно, что это просто тренировочные схватки.
— И что вы предлагаете? — переведя испуганный взгляд на лекаря, поинтересовалась роженица. — Просто ждать?
— Я предлагаю успокоиться и продолжать работу, — мягко улыбнулась Гаррак. Пусть сама она не знает, что такое радость материнства, но несколько раз уже принимала участие в родах и видела подобные душевные трепыхания будущих мам. — Не стоит в такой ситуации думать о плохом, это может также повлиять на ход рождения малыша.
— Л-ладно, я попытаюсь, — Роза протяжно выдохнула и набрала в легкие побольше воздуха, повторив операцию несколько раз.

Харуто рассказывала я многое о том, как появились на свет принцы и как нужно себя вести. Плюс Гаррак так же проводила с ней много консультаций (все же она была самым важным пациентом во всем государстве). Как подготовить грудь к кормлению, как вести себя, когда начнется день Х, как предотвратить возникновение у малышки аллергий и колик — все это она знала в теории, но на практике применять советы ей придется впервые. Это одновременно и страшило и дарило некую легкость ее душе, что вот, наконец, настанет день, когда с плеч свалится этот непосильный груз. Конечно, сразу наваливалось осознание того, что в руки ляжет груз более ценный и прихотливый, но тогда она будет уже не одна нести его. Настроившись на приятную волну и представляя мужа с их ребенком в руках, Роза продолжила выставлять на полку медикаменты.

Когда пыль была стёрта со всех полок (до каких она могла достать), схватки ее более не мучали, лишь изредка низ живота стягивало в узел и растягивало в болевом спазме. Возможно, женщина в какой-то момент даже подумала, о ложной тревоге, но в один момент внутри нее что-то лопнуло, а между ног стало мокро и противно. Протяжный вой и слова отрицания достигли ушей лекарей, присутствующих в этот момент в кабинете. Гаррак посмотрела на часы и изрекла точное время отхода вод.

Два часа и семнадцать минут показывали стрелки, когда в кабинет к Изане громко заколотился, а потом резко открыл дверь запыхавшийся и чем-то озабоченный Кейташи.

— В-ваше Величество...- тяжело дыша, выдавил черноглазый. — Королева... Она... Началось...

Перо выпало из рук блондина, а рот приоткрылся в немом вопросе. В голове внезапно все смешалось и король в мгновение ока позабыл и о всех делах, и об обязанностях, и о присутствующем в кабинете лорде Харуке. Тот, к слову, даже не возмутился по поводу внезапного обрыва его доклада, более того, он внезапно посерьезнел и громогласно произнес:

— Чего же вы ждете, Ваше Величество! Срочно бегите к королеве, вы ей сейчас будите нужнее, чем мне.

Кивнув, Изана не говоря ни слова широким шагом направился в сторону медкорпуса. Когда он увидел свою жену, она выходила из уборной и уже была облачена в удобный халат. Последующее выяснение самочувствия и поддержка при сильных схватках продлилось более полутора часа. Когда потуги стали совсем частыми Изане пришлось удалиться. Не то, чтобы его выгнали, просто не хотел видеть и слышать, как страдает его любимая Роза. Уж лучше он увидит своего ребенка уже чистым и на руках у матери.

Последующий час Роза не помнила, вернее помнила, но не понимала ничего, что вообще происходит. Обрывки фраз, свой вой, дикая боль во всем ее естестве и посторонний писк, когда боль отступила. Глаза, словно налитые свинцом, опухшие от слез не видели ничего, а слух притупился и стал ватным, как в вакууме. Но когда ей в руки насильно всучили что-то теплое и беспорядочно размахивающее конечностями, женщина вернулась к реальности и услышала заветно: «Родилась принцесса!». Девочка, завернутая в пеленку и все еще красная от крови, успокоилась в ее руках и перестала кричать. Сию же секунду на сердце разлилась нежность и беспрекословная любовь к этому маленькому комочку счастья. Роза поцеловала дочку в лоб, и Гаррак, предварительно уверив новоиспеченную маму в том, что ребенка ей вернут через несколько часов, забрала малышку к себе на руки и посоветовала рыжей немного отдохнуть.

Но, даже если Роза и не хотела засыпать, сон навалился на нее сам, но он был настолько коротким и беспокойным, что женщина нисколечки не отдохнула. Когда ее дочку принесли вновь, настало время первого кормления. Аккуратно взяв Жасмин на руки, перед этим открыв грудь, мама помогла малышке найти сочащийся молоком сосок. Девочка стала спешно есть, иногда теряя источник еды, и Роза, наблюдая за этим так завороженно и любовно, совсем не заметила, как в помещении появился кое-кто еще.

Изана, увидев такую картину, на мгновение смутился и проклял Гаррак парочкой неласковых, но только потом понял, как ошибался. Его Роза сейчас была красива, как никогда, и он готов был смотреть на нее такую вечно. Уставшая, изнуренная, она улыбалась своему чаду так ласково, так нежно, так, как не смотрела раньше никогда и не на кого. Наверно, это взгляд новоиспеченной матери, не иначе. На мгновение Изана задумался, а как он выглядит со стороны, на что ему в недалеком будущем ответила его мать. «Ты похож на несмышленого цыпленка, что только что вылупился из яйца, » — сказала Харуто, впервые увидев, как старший сын берет малышку на руки, боясь причинить вред.

— Ты такая необычная сейчас, — вымолвил Изана, испугав Розу и малышку, из-за чего та потеряла «кормушку» и расплакалась. — П-прости... Я, наверно, пойду, не буду мешать...
— Нет, стой, — успокоив дочурку, рыжая умоляюще посмотрела на него и протянула в его сторону свободную руку. — Взгляни на нее.

Король подошел к своей жене и взял ее за горячую руку. Присев рядом на кровати, Изана поцеловал ладонь Розы, а затем, смотря на дочь искрящимся взглядом, потянулся к маленькой кисти Жасмин. Просунув между ее пальчиками свой мизинец, папа поднес ее ручку к своим губам и запечатлил свой первый поцелуй. Девочка пахла мамой, молоком и чем-то необычным, чем-то детским и еле уловимым, что Изана впоследствии назвал запахом жасмина, пусть цветок и пах совсем по-другому. Счастливые родители еще долго смотрели на уснувшее чадо, мирно сопящее в грудь матери, пока сама Роза не провалилась в сон.

Последующие несколько дней ни ее, ни малышку никто не беспокоил. Измученные девочки отсыпались и набирались сил. Когда же им разрешили, наконец, переселиться в замок, от гостей не было отбоя. Все королевское семейство, друзья и даже парочка слуг пришли поглазеть на маленькую принцессу, завернутую в розовую пеленку и мирно сопящую под зеленым балдахином своей колыбельной. Девочка была очень красивой, пусть сейчас и была больше похожа на маленького инопланетянина из-за этой большой непропорциональной головы. Но у нее были светлые волосы, а под веками прятались голубые с отливом зеленого глаза. Лицом она была очень похожа, как ни странно, на бабушку: особенно выделялся широкий лоб и разрез глаз, но в остальном девочка была вылитая Роза, даже волосы слегка вились.

По поводу рождения наследницы был устроен бал, во время которого гости поздравляли маму и папу и желали им и ребенку здоровья и долгих лет жизни. В конце празднества в небо запустили сотни бумажных фонариков, что озаряли небо и город ярче, чем звезды и полная луна. И каждый год в день празднования ее дня рождения небеса загорались этим пламенем, словно освещая ее нелегкий жизненный путь. Много трудностей будет в ее жизни, много недопониманий с родственниками и вражда с младшим братом. Но несмотря ни на что, девочка всегда будет путеводной звездой для короля и королевы, их спасительницей и опорой. Жасмин — дочь любви, и даже если настанет день, когда Изана и Роза вдруг охладеют друг к другу, то именно она спасет их и убережет от всех горестей и напастей. Быть связующим звеном — ее миссия, но, конечно, это уже совсем другая история...