Soft Cruelty [Мягкая жестокость]

19

—Кристифер, он ушёл.
—Что ты имеешь ввиду?
—Он увидел всё и просто сбежал.
—Ты превратил его,—ярость закипает с каждой секундой, слыша этот отвратительный голос.
—Не в этом суть, я не знаю где его...
—В этом весь смысл, чёртов идиот! Я предупреждал тебя, говорил, что убью! Думал, что я шучу? Видимо придётся доказывать на деле! Не смей высовывать свой нос из дома, скотина!

Оборвал трубку. Как доказать ему, что Элу было не избежать превращения. Сам он тоже хорош, но паренёк даже не дал времени всё объяснить и просто убежал. Убежал, как и сам Габриэль несколько месяцев назад.

Время тянулось слишком долго, но он полностью понимал, что где-то там со всех сил спешит разъярённый парень. Если нужно, он докажет и слова возымеют смысл.

Грохот двери

—Где ты, блять?—скорее рык, чем просто громкий голос.
—Успокойся и просто поговори со мной...—мысли комкаются, собираются в один пучок и расстворяются, оставляя в голове один пронзительный голос.

—Только ты виновен—шаг...
—Нет, чёрт возьми. Кристофер, однажды бы это произошло, ведь Элдерс мой партнёр...
—Мне плевать. Я умолял тебя не превращать его, грёбаный эгоист, но если ты ничего не понимаешь на словах — я докажу поступком...—рывок. Такой стремительный, что глаза даже не успевают сфокусироваться на фигуре.

Удар, самый жестокий, опаляющий грудь и заставляющий вырваться нескольким хрипами из горла.

Тело отлетает на пару шагов назад, но сдержать напор удаётся. Ещё один в район виска. Звон в ушах, окружение просто плывёт и глухой звук упавшего человека. Дыхание через раз, больно, невыносимо. В удары он вкладывал всю ненависть, отчаяние. А что ему ещё остаётся.

Удар по челюсти, первый, второй. Кристофер неистово тормошит Габриэля, чтобы тот услышал каждое слово.

—Из-за тебя, мразь. Из-за тебя он убежал,—сплёвывая кровь и подавляя болевой хрип, он продолжал,—послушай ты меня, он остался бы здесь. Вы бы жили замечательно, никто даже и не узнал об том контракте. Но нет, думаешь самый умный? Да я трижды вертел, что вы истинные. Убил в нём душу, человека. Заставил стать монстром.

—Он сам хотел этого,—глаза в глаза. Из физической она медленно переросла в моральную борьбу.

—Нет! Нет!—хватая парня за рубашку и заставляя подняться, кричит ему прямо в лицо—ты сам трахнул его. Тебя кто-то просил? Я спрашиваю, сука! Тебя кто-то попросил это сделать?!

—Нет...—тихий шёпот. Вина лежит на нём и только на нём. Глупо это отрицать.

—Будь моя воля, ты бы уже подыхал в луже собственной крови, загоняясь в агонии. Тебе стоит благодарить лишь природу, что наградила меня такой уязвимостью.—снисходительно произносил он, вытирая алые струйки с висков,—Поднимайся и иди в гостиную. Нам многое придётся обсудить.

***

На улице сгущался сумрак. Родители звали своих детей домой и запирали двери на ключ.

Тёмные переулки пугали прохожих не своей загадочностью, а теми, кто поджидал в них.

Парень смело шагнул на территорию, которую не касался свет фонарного столба. Медленные шаги, руки в карманах, хилое тельце, кровожадная ухмылка.

—Здравствуйте, дяденька,—голос сущего ангела так умело скрывает его сущность,—я немного заблудился тут и боюсь ходить один так поздно. Можете меня проводить до дома?

—Конечно, мальчик. А где твой дом?—сладкий голос подрагивает, выдавая ненормальное состояние человека. А маниакальные огоньки в глазах показывают его настоящее лицо.

—Мне кажется, что нужно идти в ту сторону,—наивно говорит Эл, показывая тонким пальцем в сторону перехода между какими-то полуразрушенными зданиями.

—Пошли,—натянуто улыбнулся мужчина и побрёл за ним.

Шаг за шагом, оба наполняются уверенностью. Оба воспринимают друг друга, как жертву, сравнивая себя с хищником.

Разворот. Взрослое тело падает на холодный асфальт, шурша дешёвой курткой.

—Чё блять!? Слышь! Отвали, а!—глухие удары по бокам. Глупый.

—Тш, нас может кто-то услышать. Подожди секунду,—нежно шептал парнишка, разрывая одежду.

В нос ударил отвратительный запах пота и сигарет. Ужас, а кровь наверно совершенно отвратительная, не то, что у того мальчика.

Укус. Вновь тёплая жидкость с металлическим вкусом наполняет рот. Как же вкусно.

—А-а-а, сука! Отпусти меня, ёбнутый!—крики доставляют слишком много недовольства. Удар в челюсть, теперь уж доносятся лишь тихие хрипы.

Так много крови, так приятно, так хорошо. Наслаждение страхом и беспомощностью ни с чем не сравнить.

Клыки покидают шею, оставляя два некрасивых следа. Замечательно. Как же раньше он жил без этого.