Книжка классика без фашизма. Джудит Керр - идеальное чтение для всей семьи с трагедиями XX века: гонениями на евреев, нацизмом, вынужденной эмиграцией. Начинается действие в 1933 году накануне выборов, которые навсегда изменили историю Германии и ос...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Когда Анна проснулась, было уже светло. Сквозь просвет между желтыми занавесками виднелась полоска яркого утреннего неба над крышами. Анна почувствовала запах готовящейся еды и услышала какое-то постукивание. Она не сразу догадалась: это папа в соседней комнате печатает на машинке. Кровать Макса была пуста. Должно быть, Макс тихонько вышел из комнаты, пока она спала. Анна встала и, не одевшись, выглянула в прихожую. Мама и Грета, видимо, разобрали вещи: чемоданов уже не было, а через открытую дверь было видно, что мамина кровать снова превратилась в софу. Тут и сама мама вышла из столовой.
- Вот и ты, дорогая, - сказала она Анне. - Выходи и позавтракай, хотя уже скоро обедать.
Макс устроился за обеденным столом: пил кофе с молоком и отщипывал кусочки от тонкого и невероятно длинного батона.
- Это багет, - объяснила мама. - «Багет» означает «палочка». Батон, похожий на палочку.
Анна попробовала кусочек - ей понравилось. Кофе тоже был хороший. Тарелки и чашки прекрасно смотрелись на столе, покрытом красной клеенкой. И вся комната казалась уютной и теплой, несмотря на ветреный ноябрьский день за окном.
- Как здесь хорошо, - сказала Анна. - В «Гастхоф Цвирн» нельзя было завтракать в пижаме.
- Немножко тесновато, - заметила мама. - Но мы привыкнем.
Макс потянулся и зевнул:
- Хорошо иметь свой собственный угол.
Но хорошо было не только то, что теперь у них была квартира. Анна сначала не могла сформулировать, что именно. Она взглянула на маму, разливавшую кофе, на Макса, раскачивавшегося на стуле (хотя ему сто раз говорили так не делать). Через тонкую перегородку доносились звуки печатающей машинки... Папа...
