Моё тёмное солнце

Глава 2

Крик оглушил на время палача и, наверное, оглушил бы все вокруг, если бы не магически защищенные стены для такого случая. Худощавый мужчина рутовской внешности вел допрос несколько часов, однако упрямый нариатец оказался не так прост и молча терпел всю процедуру. Изможденный пленник висел на вбитом в потолок крюке, через который была переброшена цепочка наручников. Кудрявая голова бессильно болталась, а на пол капала кровь.

— Еще раз спрашиваю – имя вашего вождя? – спокойно повторил палач, сжимая в руке железный раскаленный прут.

Тишина. Рутовец молча приложил инструмент к оголенной спине пленника. Тот закричал и выгнулся дугой, забившись в руках умелого палача, который хорошо знал, когда следует остановиться, а когда надавить или принести долгожданное облегчение, тонко чередуя боль и исцеление. Впрочем, что сейчас и сделал, коснувшись поврежденной спины засветившейся магией прохладной ладонью.

— Будешь говорить?

Из последних сил нариатец покачал головой, после чего очередная волна боли лишила его сознания. Палач не испытывал каких-либо эмоций к очередному объекту, давно научившись отделять собственные чувства от работы. Он не имел права сопереживать или, наоборот, ненавидеть допрашиваемого. Впрочем, это совсем не значило, что ночью ему не являлись жертвы его пыток. Однако больше всего палач не любил магическое вмешательство в сознание объекта, что обычно являлось самым крайним развитием допроса. И сейчас он понимал, что именно к этому все идет: нариатец попался чересчур крепкий и раз до сих пор не выдал своих, то продолжать допрос просто бессмысленно. Пытать можно лишь того, кому есть чего бояться.

В ремесле каждого палача существовал определенный порядок действий, но когда вероятность смерти превышала вероятность того, что объект расколется, переходили к тому самому нелюбимому последнему этапу. Почему нелюбимому? Потому что грань между реальностью и воображением слишком тонка: нарушая границы чужого сознания, можно нанести непоправимый вред, не говоря уже о самом маге, который совершает обряд. Это должен быть человек с чистым разумом и высоким рангом. И именно такого человека нашел себе император, который в данный момент стоял за специальной стеной, наблюдая за ходом допроса. Кан Рота видел, как его личный палач отбросил прут и обернулся к той самой стене, за которой он находился. В серых глазах явственно читалось нежелание лезть в голову очередной жертве, однако императору нужны были эти сведения. Да, он прекрасно знал, чем обходится одно такое сканирование магу, как знал и то, что с прошлого раза молодой целитель долго провел под присмотром Кассиана, по крохам восстанавливая гармонию между телом, умом и душой.