le putain • gogol+lermontov

i.

playlist:

1. le tigre — deceptacon
2. claude debussy — suite bergamasque. iii. claire de lune

***

— Ладно тебе, Мишель, все будет отлично! Этот Гоголь не такой страшный.

Мишель ненавидел этот вечер. Он ненавидел, что Раевский не хотел устраивать пижамную вечеринку и смотреть «Твин Пикс» и есть домашний поп-корн. Он ненавидел, что им надо было переться на такси через весь город в дом к какому-то мажористому типу на вечеринку.

Тусовку.

Вписку.

Мишель содрогается только при мысли о том, что там может происходить. Конечно, сам он никогда не то что не хотел — не мог быть частью таких историй из-за своей гиперчувствительности: как-то раз старшеклассники при нем решили подраться, и тринадцатилетний Миша, вместо того, чтобы позвать на помощь или хотя бы просто сделать ноги, весь задрожал, вжался в стенку и чуть не грохнулся в обморок. Теперь он сам старшеклассник, но дерзости в нем не прибавилось. Отчаянно и безответно влюбленный в Сашу Пушкина из параллели, Мишель крестится каждый раз, когда выходит в коридор на большой перемене, чтобы не пересечься путями с этим сорвиголовой, который всегда в окружении восторженных восьмиклассниц, улыбается и кидает многозначительные взоры на учительницу русского языка и литературы, а у sentimentale Миши так и брызжут слезы из глаз от злости и зависти.

В общем-то, только тот факт, что Саша тоже будет на этой «умопомрачительной вечеринке, которую закатывает Коля Гоголь», и заставил Лермонтова вылезти из своего кокона. Надев свой самый большой свитер с горлом и вельветовые штаны, Мишель чувствовал себя в безопасности; более того, он захватил с собой наушники и книгу на случай, если стыд возымеет над ним такую власть, что Лермонтов запрется в ванной комнате и, включив душ, будет краснеть поминутно.

— А кто такой этот... Гоголь? — настороженно интересуется Мишель у Раевского, который, хлопнув дверью такси, суёт в открытое окно пару засаленных бумажек и, улыбнувшись, машет рукой водителю.

Они стоят на пустынной улице, в элитном районе города: здесь тихо и спокойно, а буквально за поворотом снуют туда-сюда подвыпившие подростки, ездят машины, из ресторанов доносится музыка. Мертвую тишину старого дома нарушают только какие-то ритмичные постукивания, отдающиеся в стенах и даже под ногами Раевского и Лермонтова.