Драко долго не мог заснуть. Он не мог осознать, почему так долго находился в обществе Поттера и почему ему не было противно. С каких пор Гарри Поттер перестал быть злейшим врагом Драко Малфоя? А может они никогда и не были врагами?
День начался также банально, как и обычно. Я проснулся, привёл себя в порядок, надел строгий костюм и отправился на завтрак.
Зачерпывая очередную ложку тыквенной каши, я бросил взгляд на стол Гриффендора. Поттер сидел в окружении девиц, которые были бы не прочь закрутить с ним. Девушки что-то усердно рассказывали ему, часто перебивая друг другая. Поттер же, опустив голову, смотрел в тарелку и , кажется, думал о чем-то своем.
Я усмехнулся. Оказывается слава - тяжёлая ноша... Хотя откуда мне знать.
Драко огляделся по сторонам. Рядом с ним никто не сидел, он всегда ел в одиночестве. Со своего факультета он изредка общался лишь с Пэнси, но последнее время даже она увлеклась кем-то ещё.
Уроки тянулись очень долго для Малфоя. Всю программу он уже знал и просто ждал экзаменов. В своем одиночестве он видел много плюсов. Один из них - это куча свободного времени, которое он целиком отдавал учебе. Как только занятия заканчивались, Драко шел в библиотеку и проводил там несколько часов, лишь бы быть подальше от людей. Он давно вышел за рамки школьной программы и изучал всё, что попадалась ему на глаза. Когда парень уставал, свой отдых он находил на крыше астрономической башни.
Я поднялся на крышу. Лёгкий ветер прошёлся по моему лицу и взъерошил мои волосы. Хорошо. Я по привычке прошёл на свое место и сел, облокотившись на стену.
"Как смешно... Вчера я сидел здесь с Поттером. Ха! Поверить не могу..." - думал я.
Вчерашние события показались мне нереальными. Я был пьян и может всё это мне приснилось? Разве Поттер мог изливать мне душу, а я "наслаждаться" его присутствием? Бред.
Мой взгляд упал на пробку на полу. Это была пробка от вчерашней медовухи. Бутылки нигде не было, а я точно помнил, что не выкидывал ее. Значит всё-таки Поттер забрал ее?
Я встряхнул головой, пытаясь забыть о том инциденте. Я наблюдал, как садится солнце и от этого мне становилось грустно. Казалось, даже оно покидает меня. Где-то глубоко внутри я понимал, что я не хочу быть один, но признавать это не хотел.
