Не так, как кажется

Глава 7. Обманы и извинения.

— Мерлин, как поздно! Извините, ребята, у меня неотложное дело, — глянув на часы, произнёс Забини и вскочил с кровати.
— Куда это ты? — лукаво прищурился Драко.
— О, ну… понимаешь… Гарри любезно устроил мне одну встречу, — наконец выпалил он, залившись краской. Довольное лицо друга подвигло его на более подробные пояснения.
— Ну… я иду, чтобы объяснить кое-что одной замечательной девушке, которая ждет меня в Астрономической башне. Извините, я удаляюсь, — пробормотал Блейз, в мгновение ока преодолел расстояние до двери и исчез, оставив их наедине.
— Что, черт возьми, он имел в виду?
— Гермиона! — пояснил Гарри, улыбаясь.
— Ты устроил ему свидание с Грейнджер? — удивленно воскликнул Малфой.
— Более или менее, — ответил Поттер, сверкнув глазами, и объяснил суть произошедшего.
— Остроумно, — прокомментировал слизеринец, и, заметив, что взгляд Гарри затянули облака грусти, спросил: — О чем ты думаешь?
— О тебе, — лаконично ответил гриффиндорец, — точнее, о моем Драко.
— Ааа, — протянул блондин, вновь откидываясь на подушки. — Ты помнишь, что именно он тебе сказал?
— Смутно, — солгал Гарри.
— Попытайся вспомнить, — ласково настоял Драко.
Долгий вздох предшествовал ответу гриффиндорца, который, закрыв подозрительно заблестевшие изумрудные глаза, произнес:
— Он сказал, что я разрушил его жизнь, что ему не нужна моя жалость, что он меня ненавидит, и что было бы лучше, если бы я умер той проклятой ночью шестнадцать лет назад.
— Да-а, на признание в любви не очень похоже, — прищурился слизеринец. — Но какая память! Ты же сказал, что смутно помнишь.
— Скажем так, я помню очень много гадостей, что вытерпел по его милости.
— Тогда объясни мне, если, как ты утверждаешь, вы только и делали, что ругались, то почему именно эти слова так тебя ранили?
— Он сказал это так серьезно и был так убедителен, что я поверил, — ответил Гарри, удивляя даже самого себя. Наступившую после этих слов тишину прервал голос Драко:
— Знаешь, что я думаю? Он злится на тебя, потому что на самом деле не может заставить себя ненавидеть тебя по-настоящему.
— Почему-то меня это не утешает.
— Он неравнодушен к тебе, хотя и не должен бы.
— Стоп! Драко Малфой из моего мира — это не ты. Он не разговаривает со мной, а только орет, оскорбляет, ранит. Он ужасный, невыносимый, отвратительный и…
— Он тебе нравится!
Гарри замолчал на полуслове, потеряв дар речи. Казалось, он тонул в глубоких серых глазах, проникающих в самую душу. Не выдержав, он отвёл взгляд.
— Согласись, в нем есть что-то, что привлекает и интригует тебя.
— Я… не… — щеки Гарри окрасились в нежно-розовый цвет.
— И не возражай, твой Драко не так уж отличается от меня. Просто ты видел лишь его темную сторону, только сумрак и тени, но настало время увидеть его свет.
— И как я это сделаю, если он меня избегает?
— Думаю, ты должен рассказать ему о моем отце, — не колеблясь, ответил сероглазый слизеринец.
— Да он мне ни за что не поверит! И что я ему скажу? Привет, Драко, знаешь, я побывал в параллельном мире, где мы с тобой вместе, и ты не поверишь, но я видел там твоего настоящего отца, его зовут Сайфер, а не Люциус, как того ублюдка, который хочет сломать твою жизнь?
— Более или менее.
— Пожалуйста, будь серьезен, — устало проговорил брюнет, закрывая лицо руками.
— Я более чем серьезен! Не сомневаюсь, если он узнает о моем отце, он поверит. Этот человек освещает мою жизнь. Он всегда был ее неотъемлемой частью. Он рядом, когда я в этом нуждаюсь. И я уверен, что он сможет помочь мне даже в твоем мире.
— Но как? В моем мире он больше не существует, кое-кто не очень любезно заставил его исчезнуть.
— Ты можешь показать ему думоотвод.
— Не думаю, что я решусь на это, — смущенно пробормотал Гарри. — Все наши разговоры заканчиваются взаимными оскорблениями, а в последний раз мы дошли до кулаков.
— Ты веришь мне, Гарри? — внезапно перебил его Драко.
— Конечно!
— Тогда верь мне, когда я говорю, что Сайфер Малфой сможет помочь мне даже в твоем мире.
Гарри кивнул и вновь посмотрел этому непривычному Драко в глаза, осознавая, насколько близко они сидят друг к другу, и, засмеявшись, воскликнул:
— Невероятно, если бы еще пять дней назад кто-нибудь сказал мне, что я стану слизеринцем, что буду дружить с теми, кого я всегда старался в лучшем случае избегать, наслаждаться их обществом, а некоторых из них считать своими ближайшими друзьями, я бы умер от смеха. И посмотри на меня сейчас! Никогда не думал, что скажу это: но я на самом деле рад, что оказался здесь!
— И я тоже! — ответил блондин и добавил: — По нескольким причинам: ты очень вовремя появился здесь. Если бы не ты, я продолжал бы оплакивать свою потерянную любовь.
— Но твои чувства понятны, на твоем месте я бы тоже плакал.
— Ну нет! Ты во многом похож на нашего Гарри. Вы оба невероятно горды и не признаете компромиссов. Уверен, ты бы все так не оставил.
Брюнет кивнул, осознавая, что этот юноша мог читать его душу как раскрытую книгу. Это так поразило его, что он, не отдавая себе отчета, подумал о том, как бы ему хотелось, чтобы его Драко был похож на этого.
«Мерлин! Что со мной происходит? С каких это пор Малфой превратился в Драко? И с каких это пор он МОЙ?», — он почувствовал, как сердце учащенно забилось.
К счастью, слизеринский загонщик отвлек его от подобных шокирующих размышлений, произнеся:
— Я решил, что не позволю моему Гарри и дальше мучить меня. Больше я не дам ему такой власти над собой.
— Неужели он на самом деле такой ублюдок? — смущенно спросил Гарри.
— В этом есть и моя вина.
— Что? Не говори ерунды!
— Нет, в самом деле. Я подумал и понял, что именно мое поведение оттолкнуло от меня Гарри. Я напугал его своими чувствами. Я слишком сильно любил его, и это было ошибкой. Моя любовь была похожа на наваждение, и он, в конце концов, начал от нее задыхаться.
— Правда?
— Я так боялся потерять его, так хотел, чтобы он был только моим, что силой своих чувств заставил его защищаться. Конечно, его методы далеки от идеала, но в случившемся виноват не он один.
— Что ты имел в виду, когда сказал, что хотел бы, чтобы он был только твоим?
— Я совершал абсурдные поступки: следил за ним, устраивал сцены ревности. Я так боялся, что он бросит меня, что он устанет от наших отношений, что совершенно лишил его личного жизненного пространства. И какова ирония: мои страхи настигли меня, и винить в этом некого кроме меня самого.
— И что думаешь делать?
— О, когда он вернется, я поговорю с ним. Скажу, что был неправ, что осознал свои ошибки и сожалею о них, но больше не позволю ему вытирать об себя ноги. Если он даст нам еще один шанс, я буду счастлив. А если нет… что ж, у меня останутся чудесные воспоминания, которые никто не сможет отнять — о том, что было, но прошло.
— Как же я хочу, чтобы поговорить с ним, оказалось также легко, как с тобой! — воскликнул Гарри, вновь погружаясь в свои мысли. — Как заставить его поверить?
Слизеринец заулыбался:
— Покажи ему воспоминания, заключенные в думоотводе. Ты можешь выбрать нужные тебе.
— Но я не могу забрать его отсюда!
— Конечно, ты можешь. Мы с моим дорогим мистером Поттером храним наши воспоминания в сердце, поэтому кулон тебе будет полезнее, чем нам.
— Ты уверен? Потому что это слишком дорогой подарок…
— Гарри, пойми, я никогда не говорю что-то, чтобы просто сказать. Если я предлагаю, чтобы ты взял его, значит, бери и не сомневайся. Пусть он будет частью меня, которую ты заберешь с собой.
— Спасибо, — прошептал брюнет, с восхищением глядя на юношу, сидящего напротив. Тот был прекрасен и просто источал флюиды чувственности. Желание сократить разделявшее их расстояние и поцеловать его стало совсем нестерпимым, когда Драко потянулся, и задравшаяся рубашка обнажила на мгновение мышцы живота и впадинку пупка. «Но какого боггарта я об этом думаю? Я не гей! — пронеслось в голове шокированного своими смелыми мыслями гриффиндорца. — Но если так, то почему мне хочется прижаться к этим губам и почувствовать их медовый вкус, и целовать его до тех пор, пока мы оба не начнем задыхаться?».
— Галлеон за каждую мысль, — вдруг воскликнул Драко, заставляя Гарри вынырнуть из чувственного дурмана.
— Ч-что? О, прости… я… я отвлекся… Я думал… думал…
— Думал о чем-то, что заставило тебя ТАК покраснеть, — улыбаясь, помог Малфой.
— Я только… я не… я слегка задумался, — зардевшись еще сильнее, пробормотал брюнет.
— И о чем же, могу я узнать?
— Нет, извини, — Гарри наконец-то оправился от смущения и вернул собеседнику лукавую улыбку.
— Именно этим ты больше всего и отличаешься от моего Гарри. Тот сразу понял, что его привлекает любовь между мальчиками, а тебя это шокирует.
— Нет… я… это… — пораженный гриффиндорец только невнятно бормотал отдельные слова, снова заливаясь краской и приобретая цвет карминной розы, и напоследок патетично выдал: — Вау!
Драко расхохотался, глядя на его мучения и потуги выговорить хоть что-то. Гриффиндорец в своем смущении был так хорош и так невероятно сексуален, что блондин кое-как справившись с собой, вытерев выступившие на глазах слезы и хихикнув напоследок, приблизился и прошептал прямо в красные, как спелая вишня, губы:
— Я думаю, что будет лучше объяснить тебе, что мне нравится, чтобы ты мог в будущем это использовать.
— Объяснить что? Использовать где? — тупо промямлил Поттер.
— Объяснить, — блондин наклонился и выдохнул эти слова прямо в ухо Гарри, — что меня возбуждает, что меня заводит, что, как и где мне нравится делать, какие я люблю поцелуи и ласки, что сводит меня с ума.
— О! — прокомментировал Гарри, нервно сглотнув, чувствуя, как губы Драко ласкают мочку правого уха, а его прерывистое дыхание опаляет шею.
— Что до практики, то я думаю, после моих объяснений твоя головка справится со всем сама.
Брюнет замер на пару секунд, осмысливая сказанное Драко, а потом его лицо приняло чудный бордовый оттенок.
— Прекрасно, — воскликнул коварный искуситель, беря его двумя пальцами за подбородок, — я вижу, ты меня понял!
— Но это бессмысленно! Я не гей, и никогда им не был! Меня всегда привлекали только девушки.
— Значит, ты — бисексуал, — заявил Драко, слегка касаясь его губ целомудренным поцелуем.
«Час от часу не легче», — подумал Гарри, углубляя поцелуй и вовлекая копию своего вечного врага в обмен мнениями, слишком страстными и возбуждающими.
— Мерлин! — воскликнул он, придя в себя и вскакивая с кровати. — Извини, не знаю, что на меня нашло!
— Все в порядке, уверяю тебя, — стараясь восстановить дыхание, проговорил слизеринец.
— Что в порядке?! Ты хоть понимаешь, что до вчерашнего дня я ненавидел Драко Малфоя, а сегодня я не могу подумать о нем, не покраснев!
— Я все прекрасно понимаю: ты думал, что ненавидишь Драко, возможно, временами так и было, но сейчас твои чувства изменились.
— Этого просто не может быть! Я не могу! Я не должен!
— Гарри, очнись! Это уже произошло, — воскликнул блондин, понимающе улыбаясь.
Брюнет не стал возражать, а лишь снова опустился на кровать рядом с Малфоем и, глубоко вздохнув, произнес:
— Что ж, вперед! Расскажи мне все. Я думаю, что эти знания станут настоящим кладом для меня: не так-то это легко — завоевать Драко в моем мире.
Слизеринец захлопал в ладоши от радости и, улегшись рядом, начал рассказ.
Утро застало их спящими в одежде на одной кровати в тесных объятиях друг друга. Они проговорили почти до рассвета, и Гарри понемногу разобрался в воспоминаниях, хранившихся в подаренном ему Драко кулоне. Он краснел миллион раз, слушая откровенный рассказ слизеринца о его сексуальных предпочтениях и пояснения к пикантным сценам, которые Малфой, нисколько не смущаясь, давал, когда они вместе просматривали их в думоотводе.
Брюнет проснулся первым. Открыв глаза, он увидел белокурую голову у себя на груди и улыбнулся, подумав, что всего несколько дней назад он считал этого человека своим злейшим врагом. Продолжая улыбаться странности ситуации, он погладил шелковистые пряди цвета лунного сияния, с удовольствием пропуская их сквозь пальцы. Слизеринец сонно пробормотал: — Не сейчас, любовь моя, я еще сплю.
Поттер хихикнул и повторил свою ласку, получив в ответ сонное: — Пооозже, любимый, после душа.
— Мы обязательно будем вместе в нашем мире, Драко. Я буду сумасшедшим, если дам тебе улизнуть, — прошептал он, аккуратно поднимаясь и стараясь не разбудить белокурого ангела.
Перед душем Гарри заскочил в свою комнату за зубной щеткой и увидел, что Блейз не приходил ночевать.
«Браво, Забини! Первое свидание, и ты уже не ночуешь в своей спальне. А что будет через неделю?» — подумал он про себя и вышел, стараясь не разбудить Крэбба и Гойла.
Зайдя в спальню слизеринского старосты, он увидел того безмятежно спящим на кровати. Гарри приблизился и, легко касаясь губами лба блондина, пробормотал: — Доброе утро, мистер Малфой! Если Вы не возражаете, я воспользуюсь Вашей ванной. Не беспокойтесь, я все сделаю сам.
С этими словами он направился в ванную комнату Драко и замер в восхищении на пороге. Роскошная комната явно принадлежала юноше и вовсе не походила на девичью. Гарри вошел, положил свои вещи на полку и, пренебрегая душем, наполнил круглую ванну, отделанную мрамором. Он опустился в нее и позволил теплой воде убаюкать себя. Через полчаса юноша неохотно покинул ее ласковые объятия и, вытеревшись, принялся одеваться, ни на минуту не переставая думать об услышанном ночью.
Когда гриффиндорец вновь вошел в спальню Драко, тот все еще спал. Брюнет замер и долго молча смотрел на него. Было что-то возвышенное и одухотворенное в белокуром слизеринце, что бесконечно привлекало его. Гарри смотрел на него и не мог не спрашивать себя, будут ли у них с Драко в его мире подобные мгновения, сможет ли он заставить своего надменного ангела поверить ему и убедить его в том, что его ненависть в одночасье сменилась совсем другим чувством. Вздохнув, он с надеждой подумал, что все же так и будет, и погрузился в мечты о том, как они с Малфоем шутят и смеются вместе. С этими приятными мыслями гриффиндорец на цыпочках вышел из комнаты старосты и направился к себе.
На пороге их комнаты, опираясь спиной на дверь, сидел Блейз с дурацкой улыбкой на лице. Увидев подошедшего Гарри, он подвинулся и, пропуская того внутрь, воскликнул:
— Спасибо! Я — твой должник!
— Что-то мне подсказывает, что ты и мисс Грейнджер провели незабываемый вечер, — опускаясь рядом, рассмеялся гриффиндорец.
— Незабываемый — это не то слово, мой дорогой. Вечер был просто фантастический!
— Счастлив за вас. И что же вы делали?
— Говорили, — вздохнул Блейз, — только говорили, но поверь мне, я никогда не думал, что это может быть так хорошо.
— Ну, это уже шаг вперед.
— О, да! Вначале она была, скажем так, весьма недовольна нашим маленьким обманом.
— И как же ты справился? Насколько я ее знаю, она наверняка вознамерилась уйти.
— Причем, весьма решительно. Сначала она проклинала тебя, потом меня, потом всех слизеринцев вместе взятых, затем она огрела меня по спине и пнула в голень. Кстати, до сих пор больно, — поморщился Забини, потирая ушибленные места. — Но потом, когда я уверил ее в том, что хотел только познакомиться с ней поближе, что мои намерения исключительно чисты, и мне хотелось всего лишь подружиться с ней, она смягчилась и дала мне несколько минут, которые моими стараниями превратились в часы, — счастливо заулыбался слизеринец.
— На чем вы остановились? — спросил Гарри, довольный, что его план сработал.
— В следующий раз мы встретимся в другом месте, — восторженно воскликнул Блейз. — И все благодаря тебе! Твои рассказы о ее любимых книгах были к месту, как вишенка на торте.
— А что было потом? Ты проводил ее до башни?
— Конечно, я же джентльмен! — мечтательно прошептал юноша.
— Иии?…
— Я ей улыбнулся и повернулся, чтобы уйти.
— Иии?… — повторил заинтригованно Поттер.
— Она меня остановила.
— Иии?… — в третий раз спросил гриффиндорец, которому уже надоело клещами вытягивать из собеседника каждое слово.
— Она сказала замечательную вещь.
— Прошу тебя, будь так любезен и формулируй фразы, состоящие более чем из пяти слов, — устало проговорил выведенный из себя Гарри.
— Блейз, этот вечер был невероятен, но очень интересен. Поблагодари за него Поттера. — Забини слово в слово передал слова Гермионы.
— «Непременно», ответил я и, сам не знаю как, вернулся сюда. Наверное, прилетел.
— И ни одного даже самого маленького поцелуя? — улыбнулся счастливый за друга Гарри.
— И ни одного поцелуя. Но это пустяки. Ведь быть рядом с ней и разговаривать, все равно, что выиграть кубок школы, а слышать, как она произносит мое имя, равноценно забитому голу на квиддичном поле.
— Не преувеличивай!
— Клянусь тебе, что это правда.
— Когда вы увидитесь снова?
— Я спросил ее, не хочет ли она пойти со мной в Хогсмид в субботу, и она сказала, что даст мне знать на уроке.
— Что ж, тогда я думаю, нам надо поторопиться. Сейчас половина десятого, а мы все еще сидим на полу.
— Мерлин, мне надо умыться, переодеться, а потом мы спустимся на завтрак.
— Я заскочу на минутку к Дамблдору, а ты передай Драко, что я присоединюсь к вам в Большом зале.
— А почему ты не скажешь ему об этом сам? — лукаво спросил Блейз.
— Потому что он спит, и я не хочу его будить.
— Спит? А ты откуда знаешь?
— Потому что я спал с ним!
— Ааа, понимаю, — расплылся в широкой улыбке Забини.
— Прекрати, это значит только, что мы всю ночь проговорили и так и заснули вместе.
Друг послал ему многозначительную улыбку и скрылся за дверью. Гарри тряхнул головой и широкими шагами направился в сторону кабинета директора, не зная, что пара карих глаз внимательно наблюдала за двумя юношами во время разговора.
— Доброе утро, Гарри. Чем обязан столь раннему визиту? — спросил Дамблдор несколько минут спустя.
— Доброе утро, профессор Дамблдор! Извините, что беспокою так рано, но, по-моему, я все уже понял. Я знаю, что может помочь Драко в моей реальности, и понял одну важную вещь о себе.
— Очень рад слышать это, Гарри. Думаю, теперь ты сможешь вернуться домой.
— Я только хотел узнать, каким образом?
— Не волнуйся. Все произойдет примерно так же, как и в прошлый раз, когда открылся проход между мирами.
— Квиддичный матч? — с надеждой спросил юноша.
— Вряд ли, первая игра состоится не раньше, чем через месяц.
— Жаль, — прокомментировал гриффиндорец, — надеюсь только, что это произойдет как можно скорее. Жду не дождусь, когда смогу вернуться …
— К своим друзьям? — продолжил директор, как всегда уже зная ответ.
— И к ним тоже, а также к моим новым друзьям, которых успел узнать здесь.
— И ко мне, — лукаво предположил Дамблдор.
— Вы, профессор, здесь такой же, как и там. Хотя и к Вам, конечно. Но сказать по правде, я хочу вернуться еще к одному человеку…
— Которого тебе не хватает больше других, — закончил за него директор.
— Да, это так. Никогда бы не подумал, что скажу это, но мне до смерти хочется увидеть его и поговорить.
Дамблдор понимающе улыбнулся и, глянув на часы, спросил: — Как насчет завтрака, молодой человек?
Молодой человек согласно кивнул головой и последовал за ним в Большой зал.