Я буду любить тебя всю зиму, посыпанную вечностью

Глава 2

- Ну, вот! Ты ведь обещала не плакать. - Мама улыбается при этих словах, но слёзы всё равно текут по её щекам. Сзади ко мне подходит папа с моими билетом и паспортом.

- Значит, смотри! Тебе нужно пройти к той стойке и сдать багаж, потом... - Я его даже не слушаю, поскольку летала уже раз пятьдесят и сама могу стать гидом по нашему аэропорту.

- Всё в порядке, я уже не раз это делала, - говорю я, мягко положив руку на его плечо.

- Верно, но ты впервые делаешь это сама и...

- Пап, я справлюсь. - За сегодня это уже вторая твердая фраза, которая сильно успокаивает моих родителей, и папа обнимает меня. Уже через секунду к нам присоединяется мама, и я пытаюсь запомнить их запах... Запах дома.

- Эй, вы меня забыли! - Тянет меня за ногу Чарли.

- Как тебя можно забыть? - Я присаживаюсь на корточки возле брата, и он смотрит на меня как-то... по-взрослому понимающе.

- А ну не плачь! - говорит он, вытирая маленькими ладошками слёзы с моих щёк. Взяв его крошечные ручки, целую их. Неожиданно Чарли обнимает меня, от чего я чувствую ускоренное биение его сердечка.

- Люблю тебя. - Поднимаюсь, смотрю на родителей. - Всех вас.

- Мы тоже тебя любим, родная, - говорит мама, и я, взяв свой багаж, поворачиваюсь в сторону пока ещё не длинной очереди. Пройдя двадцать метров, я в последний раз оглядываюсь назад и машу рукой.

Мне повезло: в самолёте я сижу возле окна, а справа от меня женщина, которая явно ожидает от своей поездки так же много, как и я.

Наступившая после взлёта тишина невольно погружает в самые глубинные воспоминания. Я помню, как в детстве боялась летать в самолётах и всегда садилась возле папы, зная, что он всегда меня спасёт. Помню, как в 15 лет мы с Джуд завели огромный альбом, где рисовали схему нашей будущей квартиры на Манхэттене, и с серьёзным видом ходили по магазинам, обсуждаю какого цвета у нас будет ковёр. Помню, как долго и усердно училась, никак не ожидая, что мой труд вознаградится предложением о бесплатном обучении в Колумбийском университете.

Сумбурная волна ярких моментов моей жизни вызывает у меня острую тревогу, и я уже вовсе не уверена в том, что готова встретится лицо к лицу с этой «новой жизни», за которой так долго гналась, что справлюсь с предстоящими трудностями без поддержки самых близких мне людей. Эта мгновенно возникшая паника покидает меня, когда я, сделав глубокий вдох, заверяю себя в необходимости этого болезненного шага.