SCREAM 1/2 (Harry Styles fan fiction)

Глава 39.

***

Дождь лил как из ведра, и некоторые люди старались укрыться под зонтом. Такой ужасной погоды жители Лондона раньше не видели. 

Гарри пытался как-то поддержать меня, но у него слабо это получалось. Я держалась за руку Рене, и сжимала его ладонь до побеления, но он молчал. Когда гроб моего отца опустили, я не сдержалась, падая на землю. Хоронить его, не говоря никому, чтобы не спрашивали: «Где же Джоди, почему ее нет?» — было ужасно. Потому что она где-то там, куда ее спрятала Арнет, и упрямо не говорит нам, мучая какими-то загадками 

— Папочка, — прошептала я, когда Крофенвольф стал закапывать его. Я закрыла глаза, все еще не вставая с мокрой земли. Сэнди, который пытался меня утешить, положил руку на плечо, слегка сжимая его. Я со слезами на глазах посмотрела в глаза Гарри, и он с болью отвернулся. Я знала, что он чувствовал в тот момент. Хоть мы не были больше связаны, это было не так. Нас связывала любовь, и хоть я злилась на него за его поступок, но перед похоронами Сэнди сказал мне, что надо простить его, иначе чувство вины его просто уничтожит. Когда я встретилась с Гарри у моего дома, который он помогал восстановить после того, как в него ворвалась Арнет, я сказала ему, что прощаю. Он пытался обнять меня, но я не позволила этому произойти. Слишком. Просто слишком много чего произошло со мной за эти два месяца. 

Я давно могла бы смириться с тем, что с моей нормальной жизнью покончено, но я не могу. Потому что отпускать прошлое — это больно, когда ты не знаешь, что тебя ждет в будущем. Когда ты находился на волоске от смерти, и выжил каким-то чудесным образом, разве можно это забыть? Никогда. С появлением в моей жизни Гарри — все изменилось. Я стала замечать то, что раньше не замечала никогда: постоянные надписи на каких-то языках, которые непонятны простому человеку, животные, существа, все это — далеко от человеческого воображения. 

Разве можно забыть то, что ты убивал людей? Приносил невинных в жертву? Я до сих пор помню имя того парня — Майкл Петерсон. В двадцать лет его жизнь оборвалась. Разве можно забыть то, к чему ты причастен прямолинейно? Никогда. По моей вине умер, хоть и воскрес, но все равно умер Оливер-Скотт, мои друзья лишались памяти неоднократно. Все это было из-за меня. Хотя, нет, почему же это было из-за меня? 

— Это все из-за него, — прошептала я, смотря на то, как песок постепенно выравнивается над гробом моего папы. Питт всегда поднимал мне настроение, он всегда подшучивал надо мной, и, признаться честно, я всегда любила его больше, чем свою мать. Он никогда не думал лишнего, не говорил ничего такого, что могло бы ввести меня в заблуждение. Он всегда знал, что если я ухожу из дома, то не стоит паниковать, потому что я всегда возвращаюсь вовремя. Папа всегда мог помочь мне с уроками, когда я училась в средней школе, чего не могла делать мама, потому что смотрела свои программы по телевизору. И я не имела в виду то, что я не любила мать, просто, отца я любила больше.