Грот Аиста

Пролог

Стук колёс, людской смех, мелодия трубадуров-каждый из этих звуков- словно банальный камешек калейдоскопа, образующий впоследствии, с другими абсолютно разными камешками, замысловатый узор- сталкивался друг с другом, мешался и в конце концов создавал новую, неповторимую музыку улицы. Эта музыка, торжественная и хаотичная, как незваная тётка, заявившаяся в гости, стучалась каждому в дверь и наполняла собой не только праздничные улицы, но и дома жильцов.
Нервно постукивая костяшками пальцев по дубовому столу, я прислушивался к этим недалёким отголоскам торжества. Оно не трогало меня, скорее наоборот, я старался отогнать его от себя, как глупую дворняжку, заливающуюся лаем и жалобно смотрящую в глаза, прося подачки. Мои мысли сейчас занимало совсем другое и это "другое" было отнюдь не таким радостным, как всё вокруг в этот вечер. Каждый раз, размышляя над побегом, я вздрагивал, покрываясь холодным потом. Я боялся его, но понимал, что лишь он сможет дать мне свободу. Не просто физическую, нет, ведь покидать этот дом я мог и раньше. Мне нужна была душевная свобода. Свобода, которая в моём понимании освобождала бы меня от всех этих родственных привязанностей, сковывающих всё тело. "Они ведь, родня тебе, а значит ты во всём должен к ним прислушиваться", словно безвольная игрушка, за которую руками и ногами двигают совсем другие люди. Свобода, которая позволила бы любить и жить, в отсутствии мысли о том, что лучшие свои годы ты проживаешь не с теми и не там. Мне нужно было покинуть это место, но теперь уже навсегда.
Размышляя над всем этим, я не сразу услышал настойчивый стук в дверь. Поскорее поднявшись, я снял цепочку. Массивная дверь тихонько приоткрылась и за ней показалось скривленное от негодования лицо Лаффрена. Увидев меня, он гневно прошептал:
—Пока я чуть ли не жизнью своей рискую, ты сидишь себе преспокойненько здесь, и даже в ус не дуешь?! Сейчас каждая секунда на счету, какого чёрта?!
Я прищурился, сдвинув брови на переносице.
—Мне это даётся ничуть не легче. Стоило бы тебе оказаться на моём месте.
—Ага, на месте взбалмошного барчонка, по мановению руки которого чуть ли не миры сдвигаются, стоит только приказать. Хотелось бы! Ты ведь даже усилия к этому не прикладываешь. Смотришь со стороны, как весь побег за тебя устраивают другие!  Думаешь это просто?! Я бы давно перестал этим заниматься, но всё ради тебя, ТЕБЯ!
Лаффрен замолк и, отойдя вглубь комнаты, начал сосредоточенно делать вид, что разбирает какие-то важные бумаги на столе. С самого детства мы были дружны, однако наши жизни, такие разные, со временем разошлись по двум противоположным дорожкам. Я взволнованно спросил:
—Где Сара?
Отвернувшись от рукописей, разложенных на столе, Лаффрен взглянул на меня и натянуто улыбнулся.
—Девица твоя в деревне, у Ами, ничего с ней не случится.
—Прислуга?
—Прислуга распивает вино в погребах, пока твой братишка на фестивале вливает всякую требуху в людские уши.
От этих слов меня передёрнуло. Парень усмехнулся и, заглянув в мутные стёкла решётчатого окна, тихо произнес:
—Думаю сейчас самое время.
—Уже?!
—Или ты думаешь, что мы будем сидеть здесь всю ночь, пялясь на гуляющий сброд?
—Нет...
—Тогда без лишних вопросов, умник.
Лаффрен решительно направился к двери, утянув меня за собой. В одно мгновение, вместо тёмной и отсырелой каморки передо мной предстала оживленная улица, во чреве которой суетились сотни городских жителей-коротышек, высоких, худых, толстых, музыкантов, лавочников, да и просто занесённых сюда нелегкой судьбой бедолаг. Торопливо натянув на нос шляпу, я подбежал к Лаффрену. На каждом шагу мне приходилось озираться по сторонам словно маленькому затравленному зверьку, шарахаясь любого встречного и кутаясь в украденный со склада плащ. Лаффрен, взглянув на моё встревоженное лицо, иронично хмыкнул.
—Боишься?
Я возмущённо насупился.
—Не принимай меня за ребёнка. Просто...
—Да ладно, никто тебя не осуждает.
Лаффрен ободряюще хлопнул меня по плечу.
—Всё нормально. Только единственное, не шугайся так прохожих, а то подумают ещё чего неладное. Ведь сейчас самое главное не выделяться из толпы.
—Хорошо.
Я постарался выпрямиться и сделать уверенное лицо, будто бы и не было всех тех переживаний и долгих размышлений, а был лишь один единственный всеобъемлющий праздник, на котором следовало лишь веселиться и восхвалять всех богов. Но голова, как назло, угрожающе вжалась в плечи, а вместо добродушный улыбки, на лице образовался какой-то кривой оскал. Лаффрен смущённо отвернулся.
—Ладно, брось ты эту затею, иди как раньше, но повторюсь, от людей не отскакивай, и вообще, от меня ни на шаг, понял?
—Конечно понял.
Мы направлялись дальше, вниз по улице, неумолимо приближаясь к окраине города. Лаффрен умело обходил толпы зевак, словно кудесник, для которого всё происходящее было лишь лёгкой игрой. А я, хоть и старался не отставать, неуклюже семенил позади, то и дело натыкаясь на встречно идущих. Каждый шаг давался мне с трудом, дома и люди обступали со всех сторон и казалось, что улицы даже не думают заканчиваться, а бесконечно продолжают ветвиться каменными лентами впереди. Однако даже этому безумию вскоре настал конец. Разряженные в честь праздника городские дома сменились унылыми хибарами бедняков, встречающихся лишь на отшибе цивилизации Экс-Вунтера. Гуляющие, вместе с их неизменными фестивальными огнями, незаметно растворились в вечернем полумраке. Осталась лишь тишина, тонкой вуалью накрывшая нас с головой.
—Вот и пришли.
Мы оказались у небольшой рощицы, тоненькие деревья которой, в темноте казались угрожающе ощерившимся частоколом. Рядом с ней стоял аккуратный, но по-видимому уже заброшенный домишка, с обшарпанными стенами и чёрными глазницами окон. Из-за него время от времени доносились равномерные вздохи и тихое скрежетание.
—Стой тут.
Лаффрен предостерегающе махнул рукой и тихо, словно кот, подкрадывающийся к своей жертве, направился к месту, откуда слышались загадочные звуки. Вскоре он вышел оттуда с каким-то незнакомцем, лица которого я первое время не мог разглядеть. Однако, подойдя ближе, я узнал в нем добродушного паренька Жана, с которым не раз встречался во время прогулок с лошадьми. Увидев меня, он улыбнулся, но тут же посерьёзнев, твёрдо отчеканил:
—Месье, ваши лошади на месте, как и просили.
Лаффрен, подавив усмешку в голосе, пояснил:
—Я указал ему приехать сюда с лошадьми, чтобы мы как можно скорее добрались до деревни. Но учти, теперь это будет не простая рысца, ведь в любой момент твоё бегство может вскрыться...-выдержав паузу, Лаффрен шутливо произнёс, -надеюсь господин не побоится быстрой езды?
Я ошарашенно уставился на моего сопровождающего, надменно скрестившего руки на груди. Смутное опасение перед строптивостью животных, всплыло в моей груди. Прошлые, размеренные прогулки среди бесконечных полей казались куда более привычными, нежели безумная скачка по незнакомой в темноте местности. Но всё же, подавив в себе это тревожное чувство, я горделиво задрал подбородок и опрометчиво воскликнул:
—Да хоть на мустанге!
Лаффрен хмыкнул.
—Ну-ну, как бы этот мустанг не раздавил тебя своими копытами. Наши лошадки будут поскромнее.
Все вместе мы направились к небольшому закутку за домом, где расположилась троица фыркающих животин. Жан, с привычкой давнишнего обывателя, ловко вскочил на низенькую светлую кобылу, которая почувствовав на себе наездника тут же встрепенулась и замотала головой. Лаффрен, последовав примеру юного конюха, запрыгнул на соседнюю лошадь, нетерпеливо бьющую себя по бокам длинным хвостом. Взглянув на меня, он раздражённо бросил:
—Не стой столбом, вон твоя стоит. Или ты так быстро растерял всю свою прыть?
—Нет, нет...
Я робко взглянул на стоящую в отдаление чёрную лошадку, взрывающую передними копытами комья земли. Она была мне не знакома и поэтому я опасался, как бы ей не пришлось сильно нервничать под седлом чужака. Подойдя ближе, я погладил встревоженное животное по голове. Лошадь фыркнула и дёрнулась в сторону.
—Ты ещё и отношения с ней выяснять собрался?!
Лаффрен зло смотрел в мою сторону, накручивая на руку длинную поводу. Ничего не ответив, я взобрался на покатую спину лошади. Вильнув хвостом, она тихонько заржала и вскоре я почувствовал под собой движение упругих мышц.
Наша троица выехала к полю. На открытом пространстве звёздное небо, во всём своём размахе, висело над миром и в упор глядело на одиноких путников мириадами своих блестящих глаз. Пришпорив лошадь, Жан, с блаженной улыбкой, ускакал вперёд. Лаффрен же, продолжал ехать рядом со мной, недовольно ворочаясь в седле.
—Так мы и до утра не доедем
Я, виновато поджимая губы, пытался подогнать строптивую кобылу, но та лишь упорно крутила головой, стараясь скорее укусить меня за сапоги, нежели продвинуться вперёд. Увидев это, парень вздохнул и устало произнёс:
—Слушай, ну это уже совсем никуда не годится. Садись ко мне, она выдержит. А вот эту красавицу, придётся отогнать обратно в стойло. Я попрошу Жана.
Густо покраснев, я промямлил:
—Да нет же, она сейчас привыкнет.
—У нас нет столько времени. И так много потеряли.
Лаффрен, ненадолго отъехав от меня, окликнул Жана. Тот, с счастливым от быстрой езды лицом и взъерошенными волосами, прискакал обратно.
Я пересел на кобылу Лаффрена, а Жан, ухватив за уздечку чёрную лошадку, иноходью поехал в сторону конюшни. Напоследок обернувшись, он прокричал:
—Да сохранит вас Глаз Всемогущего!
Мы остались одни посреди шелестящего океана. Лаффрен, посмотрев на меня, иронично поинтересовался:
—Не свалишься?
—Еще чего.
—Ну тогда берегись.
Пришпорив лошадь, парень залихватски свистнул и рванул во весь опор. Отклонившись назад, я еле успел одной рукой схватиться за плечо Лаффрена, а другой попридержать шляпу, угрожающе свалившуюся на затылок.
—Твою же...
—Эй-эй, глядите, чтобы эта поездка не растрясла все ваши манеры.
Радостно прокричал Лаффрен, захлебываясь встречным ветром. Свернувшись в клубок за спиной напарника, я судорожно пытался зацепиться за всё подряд. От быстрой скачки перехватило дыхание, а глаза застелила непроглядная плёнка. Через какое-то время, осмелев, я взглянул на проносящиеся кругом пейзажи. Изредка попадающиеся деревья и кусты, на мгновение отпечатываясь перед лицом, раз за разом оставались позади. А бескрайнее поле, словно надсмехаясь над людской слабостью, казалось не сдвигалось с мертвой точки и всё также продолжало величественно обступать со всех сторон.
—Как красиво, мама ро́дная, хоть бы это вечно длилось.
В упоении шептал я, жадно вглядываясь в каждую, пролетающую мимо травинку. Словно в детстве, всё было таким простым и понятным... Как тоненькая верёвочка с пушистыми концами, через которую надо было прыгать. Как черешня на продажу, съедаемая втихаря. Как запах лаванды, из которой собирали огромные букеты. Всё это теперь, было мне куда ближе, чем угрожающе нависшие проблемы за спиной.
—Совсем как много лет назад, в детстве!
Крикнул Лаффрен, постаравшись заглушить рёв ветра, свистящего в ушах.
—Угадываешь мысли!
Смеясь, ответил я ему.
Мы замолкли, задумавшись о чём-то своём, о том, что каждому из нас навеяла эта вечерняя прогулка.
Проехав парочку горбатых холмов за полем, мы увидели показавшиеся впереди темные треугольники деревенских крыш, выстроившихся заборчиком на горизонте. Лаффрен, слегка натянув поводья, сбавил темп разгоряченного утомительным бегом животного. Подъехав к близлежащему домику, в окнах которого горел тусклый свет, парень остановил лошадь, спрыгнул с неё и указал спускаться мне следом. Недолго думая, я очутился на земле рядом с ним. Взяв кобылу под уздцы, Лаффрен повёл её к небольшому одноместному стойлу за домом, на ходу постучав в старенькую дверь. Внутри послышались взволнованные женские голоса и вскоре, на улице показалась сначала рыжая голова Ами, а после длинные чёрные волосы Сары. Ами, деловито оправив перед, тут же набросилась на меня с распросами:
—Приехали так-таки! И как всё? Без погони? Никто вас не видел? Живёхонькие? А я-то смотрю у тебя глаза как два блюдца!
Однако я не слушал её, уставив всё своё внимание на хитро прищуренные голубые глаза второй девушки
—Сара, милая, ты как?
Сара, тяжело опершись на самодельную трость, с интересом разглядывала новоприбывших. Услышав мой голос, она криво улыбнулась и выдавила из себя:
—Как и всегда. Пока луна не в зените, нужно торопиться в грот. Там всё должно свершиться.
Ами, посмотрев на вымученное лицо Сары, взвизгнула:
—Грот?! Какой ещё грот, родная?! В твоём положении из избы лучше вообще не соваться, а в пещере то ты чего делать будешь?! Все руки, ноги переломаешь, о ребёнке подумай! Не годится это! Да и не найдет здесь вас никто, а в доме уж куда лучше!
Скривившись, Сара отрезала:
—Дура, коли не знаешь, так не говори ерунды. Ты. Чего стоишь? Собирайся! —махнув в мою сторону, Сара поковыляла обратно.
Умоляюще взглянув на меня, Ами пропищала:
—Ну скажи ты ей, скажи!
Я робко нагнал темноволосую девушку, но та, не дав сказать мне и слова, хищно сверкнула глазами, оборвав всякое моё желание перечить.
Услышав взволнованные причитания Ами, Лаффрен торопливо покинул стойло.
—Ну что тут у вас?
—Беспредел!
Чуть ли не по слогам отчеканила рыжеволосая толстушка. Лаффрен заинтересовано взглянул на нас Сарой.
—Куда это вы?
—В пещеру они собрались!
Заверещала Ами, накинувшись на парня.
Нахмурившись, Лаффрен окинул меня настороженным взглядом. В его немом выражение сквозили упрёк и непонимание. Словно загнанный в тупик зверь, я опасливо перебегал глазами от одного к другому, ожидая, некоего "спасителя", который бы прервал эту неловкую тишину. Однако Сара, отвернувшись, словно не замечала пытливого взора Лаффрена. А Ами, притаившись за спиной моего напарника, и вовсе не могла взять в толк сути происходящего. Сглотнув, я начал что-то торопливо объяснять:
—Понимаешь, я и сам мало чего знаю, но эта вещь, она важна для Сары. Часть ритуала...
Кинув быстрый взгляд на Ами, Лаффрен отозвал меня в сторонку.
—Ритуал? Какой к чёрту ритуал?!
—Честно, я и сам не знаю...
—Тогда скажи-ка мне, с какого перепугу ты слушаешь её? Может у неё предродовой бред и она несёт всякую околесицу?
—Бред?..
Я замешкался, не зная, что ответить.
—Вот именно! А ты у неё на поводу. Ничего, я объясню ей что и как.
Лаффрен решительно направился к стоящей неподалёку Саре. Та, подперев бок, насмешливо щурилась.
—Бред говоришь? А ну ка, посмотри в глаза "безумицы".
Зрачки девушки сузились, обнажив во всей красе чистейше голубую радужку. На мгновение поколебавшись, яркий пигмент, словно живое существо, извивающееся и множащееся, расплылся по всему белку. Два маленьких озерца, со своими волнами и пузырящейся пеной, заплескались в глазах Сары, а в их водянистом блеске отразились пещерные своды.
Всё это действие длилось не больше пары минут и вскоре двигающиеся зрачки вновь обрели свою привычную форму.
—Как тебе? Может и ты тогда спятил? А?
Отшатнувшись, Лаффрен пробормотал:
—В-ведьма...
Сара изогнула бровь.
—О да, впечатляет. А теперь позволь мне идти туда, куда следует.
Парень замялся, силясь переварить увиденное.
—Ведьма не ведьма, а всё равно одних я вас туда не отпущу.
Не к месту встряв, я взволнованно спросил:
—Так мы идём куда или нет?
Сара хмыкнула, окинув меня презрительным взглядом. Лаффрен, слегка помявшись, произнёс:
—Ну что поделать...
Мысленно собравшись, наша компания двинулась в сторону возвышающегося неподалёку холма, в чреве которого расположилась та самая злосчастная пещера. На ходу нас окликнула Ами, недоуменно глядящая вслед уходящей процессии:
—Куда?!
Лаффрен, смягчив черты лица, спокойно произнёс:
—Выйдем к пригорку, у окраины, ненадолго.
Вскинув брови, Ами ответила:
—Ну если только к пригорку. Далеко не уходите, я всегда рядом.
Сказав это, девушка махнула рукой и пристроилась на скамеечке у входа в дом.
Холм находился чуть дальше места, о котором говорил Лаффрен. В его известняковой породе величественно разверзлась пасть пещеры, уходящая своими недрами на неподдающуюся человеческим меркам глубину. Оттуда веяло премерзким холодком, напоминающим ледяное дыхание мертвеца. Однако Сару это совсем не пугало. Девушка уверенно переступила невидимый порог, тут же растворившись в чёрном полумраке пещеры. Мы поспешили за ней. Темнота обступила нас со всех сторон, лишив понимания пространства и времени.
Но чем дальше мы ступали, ориентируясь исключительно на отдаленные шаги Сары, тем ярче становились узкие туннели. Словно пещера светилась изнутри, напоминая собой бумажный фонарик. Тихие скрежеты под потолком, в стенах и даже у нас под ногами, говорили о том, что пещера не одна, а что она наполнена множеством живых существ не различимых человеческим глазом. Пещера и сама была живым существом, упорно следящим за каждым шагом непрошеных гостей с поверхности. Лаффрен, явно не привыкший к замкнутым пространствам, нервно озирался по сторонам. Боясь навечно заблудиться в бесконечных переходах, он крепко держался за меня в полумраке.
—Мне это не нравится. Неужели нельзя было полюбить кого-то более приземленного к жизни, а не "дьявольскую супругу"?
Я тяжело вздохнул.
—Видимо нет.
—Да она тебя за тряпку принимает. Глядишь, скоро избу тобой вытирать будет. Каблук чертов, вот уж других слов подобрать не могу.
Стиснув зубы, я продолжал идти среди нависших сводов, ведя за собой товарища. Временами на пути нам попадались хлипкие каменистые наросты, угрожающе поскрипывающие каждый раз как мы проходили рядом с ними. Зыбкие породы не внушали доверия.
—Долго ещё?!
Не выдержав, Лаффрен сорвался на крик. В слабом свете я различил набухшие у его висков вены.
Голос Сары за углом, насмешливо прощебетал:
—О нет, пару шагов и мы на месте. Хотя у кого какие шаги, может некоторым придется походить здесь подольше.
—Да ты смеёшься, ведьма. -схватившись за уступ, Лаффрен прокричал. -Святая Дева, выведи отсюда!
Я в ужасе отпрянул от обезумевшего парня.
—Слушай, всё нормально, тут не так страшно как ты думаешь. Главное спокойствие, не делай резких движений, прошу.
Но Лаффрен словно не хотел меня слушать. Он в исступлении бил кулаками по тёмным стенам.
—И ты с ней, с ней заодно! Что же это такое. Кругом одни черти.
Пещера содрогнулась, недовольная грубым обращением. Под её сводами пробежала жуткая волна и откуда-то из недр послышался звериный рык. Тяжёлые валуны с оглушительным рокотом посыпались со всех сторон, сбив с ног и раздробив пространство перед глазами.
Лаффрен в немом ужасе глядел на вздымаемые тучи пыли вокруг него. Громадные булыжники карающим дождём падали вниз, превращая всё вокруг в адское бурление. Кое-как поднявшись, я протянул руку замершему истуканом парню.
—ЭТОТ ТУННЕЛЬ СЕЙЧАС ОБВАЛИТСЯ, ДЕРЖИСЬ ЗА РУКУ, МЫ СПУСТИМСЯ НИЖЕ!
Но Лаффрен, словно не слыша меня, продолжал самозабвенно бормотать:
—Черти, черти, кругом черти. Помоги Дева, прошу.
Выкатив глаза, я крикнул что было силы:
—НЕ ПОМОЖЕТ ТЕБЕ ДЕВА, ЗА РУКУ ДЕРЖИСЬ!
Опомнившись, парень взглянул на меня искаженным от ужаса лицом. Его зрачки, ставшие теперь совсем чёрными, бессильно водили из стороны в сторону. Сделав последний рывок, он схватился за мой рукав. Из его рта раздался безумный призыв:
—ПОМОГИ!
В одно мгновение, смертельный дождь понёсся с ещё большей силой, и вот, туннель рухнул окончательно, похоронив под собой тело Лаффрена. Не зная, что делать, я в страхе отпрянул от эпицентра катастрофы.
Сидя в одном из нижних проходов, я с внутренней мольбой ждал хоть какого-то отклика, но страшное действие стихло, оставив глубоко в себе последнее упоминание жизни. Судьба, жестокая и беспощадная, в один короткий миг свершила своё коварное злодеяние.
Сердце громко ухало в груди, заглушая любые мысли. Груда мёртвых камней возвышалась неподалёку и со злорадной усмешкой следила за моим отчаянием.  Глянув на свой рукав, я заметил, что он был порван. Клочок моей одежды оказался погребен в камнях вместе с моим другом.
Сара, сидевшая всё это время неподалёку, нарочито грустно произнесла:
—Погиб. Убежденный еретик, воззвавший к святому из трусости. Кто ж знал, что у него такая запущенная неврастения.
—Это...это ужасно. Но мы не можем его здесь бросить! Я должен что-то сделать...
—И что же? Пойти раскопать могилу несчастного? Ах, какое кощунство.
Сара залилась тоненьким смехом, но внезапная боль заставила её состроить злобную гримасу.
—Помоги мне подняться, олух, у нас больше нет времени на глупые разговоры.
—Нет времени, нет времени. Его никогда нет...
Вздохнув, я аккуратно приподнял девушку. Отряхнувшись, она хмыкнула и направилась к очередному неприметному проходу, ведущему на нижний уровень. Покатый туннель вскоре расширился и вывел нас к обширной каменной площадке. Подойдя ближе, я заметил, что на конце площадка заострялась, превращаясь в возвышающийся над чем-то неизвестным выступ. Этим неизвестным и был тот самый подземный водоём, о котором говорила Сара.
—М-мы пришли?
Девушка ничего не ответила, видимо посчитав мой вопрос очевидной глупостью. Тогда я вновь переключил своё внимание на тёмные воды озера, дно которого едва ли можно было разглядеть даже у берегов.
—Не вижу дна... неужели оно настолько глубоко?
Сара блаженно улыбнулась.
—Настолько глубоко, что водами своими втекает в Ахеронт.
Замолкнув, она повернулась ко мне.
—Тебе же нравятся мои глаза?
Удивленный внезапным вопросом, я всмотрелся в лицо Сары. Её глаза, словно яркие алмазы, даже в полумраке пещеры, продолжали светиться своим чудным голубоватым блеском, заставляющим забыть всё на этом свете, включая собственное "я". Увидев моё зачарованное выражение, Сара восторженно произнесла:
—И Ему они тоже нравятся. Он вообще лоялен к девушкам, поэтому старается сохранить их души. До момента смерти. Потом Ему приходится забирать...
Я смущённо ответил:
—Меня это пугает.
Сара улыбнулась, однако эта улыбка так и застыла на её потрескавшихся губах, превратив лицо в каменную маску. Схватившись за выступ, она тяжело осела на пол.
—Подстели, подстели что-нибудь.
Я стащил с себя старый запыленный плащ, служащий мне до этого предметом маскировки. Стараясь пересилить всплывший в груди страх, я выдавил из себя:
—М-могу помочь?
—Нет!
Резкий ответ сбил меня с толку, и я, категорически не зная, что делать в подобных ситуациях, лишь беспомощно отошёл в сторонку.
Секунды казались минутами, а минуты часами. Прошла вероятно вечность, до того момента, как я услышал позади себя надрывный плач ребёнка. Обернувшись, я увидел Сару, жадно прижимающую к своей груди младенца.
—Неужели это прошло?
Девушка загадочно улыбнулась.
—О нет, Это, только начинается. У нас мальчик.
—Мальчик...
Мне было сложно представить жалкое, истошно вопящее существо, человеком, а уж тем более своим сыном. Но подавив в себе неприязненное чувство, я ободряюще улыбнулся.
Мои руки всё ещё слегка подрагивали.
Поморщившись, Сара перевернулась на бок. Девушка подставила ребенка к каменной стене, слегка смочив под текущими струями воды. Наклонившись к младенцу, она начала шептать заветные слова, смысл которых так и остался для меня загадкой.
С интересом наблюдая за происходящим таинством, я невольно коснулся крошечной головки малыша. Сара вздрогнула, убрав из-под моей руки ребенка.
—Не прикасайся к нему! Вы рождены под разными звёздами и разными стихиями. Чужое влияние может всё испортить.
—Чужое? О чем ты говоришь, разве я не отец этого ребёнка?!
Сара округлила глаза.
—Во время ритуала каждая мелочь играет значимую роль. Только лишь родственные связи не будут решать ничего.
Я нахмурился, взглянув на присмиревшего младенца.
—Ты же не вечно будешь прятать его от меня?
—Разумеется нет.
Сара улыбнулась, нежно взглянув на недавно родившегося кроху. Обуреваемый непривычными для меня чувствами, я приблизился к девушке.
—Ты уже придумала ему имя? Честно, я никогда не был силён в сочинительстве.
—Имя...
Сара прищурилась, взглянув куда-то вдаль.
—Пусть он будет «скромным»!
Я иронично хмыкнул.
—О, этот скромняга поставил на уши все окрестности.
—То ли ещё будет!
Засмеявшись, девушка прислонилась к моему плечу. Я почувствовал на себе её худое, но теплое тело.
Прошедшие события объёмным грузом воспоминаний и эмоций скопились надо мной, склонив голову и прикрыв отяжелевшие веки. Усталость по праву завладела моим сознанием, всё ещё пытавшимся пробиться сквозь плотную завесу сна.
—С-Сара, м-милая, теперь то всё хорошо?
—Конечно хорошо! Спи, спи...
Каждый раз, как я внезапно просыпался, девушка заботливо успокаивала меня, вновь вгоняя в сладкое состояние сна. Пока в конце концов чёрная пелена не позволила мне окончательно окунуться в ее пределы.