Став популярным, главный герой и злодей стали моими поклонниками.

Глава 78

Фань Юньцзин снова был кислым, и еда у него, казалось, была пропитана лимонным соком.

Лу Тяньсин отвел взгляд и спокойно сказал:

- Не волнуйся, они не ненавидят тебя.

Смысл этих слов успешно успокоил Фань Юньцзина, он засмеялся и внезапно сказал:

- Синсин собирается в мою семью?

Лу Тяньсин испуганно уронил кусочек мяса, и изменившись в лице, сказал:

- Ты хочешь быть красивым.

Фань Юньцзин посмотрел на его красные уши, и его улыбка стала глубже:

- Почему？Синсин, неужели ты даже не хочешь меня?

Лу Тяньсин сказал без колебаний:

- Я не хочу, я ненавижу тебя.

Фань Юньцзин взял его свободную левую руку и крепко сжал пальцы:

- Но я особенно хочу Синсина, - Его голос был низким и притягательно мягким, но смертоносным:

- Я действительно хочу, я хочу до боли в костях.

У Лу Тяньсина пылали щеки и сдерживая выражение лица, сказал:

- Ты все еще ешь?

Фань Юньцзин уставился на него с улыбкой.

Лу Тяньсин опустил голову, нервно съев куриный суп, выдавил фразу:

- Я тоже хочу.

Фань Юньцзин еще глубже улыбнулся, и ничего больше не сказав, удовлетворенно держал его за руку и начал есть.

Лу Тяньсин редко показывал свои мысли, и его сердцебиение было чрезвычайно сильным. Он остановил свои движения и съел всю тарелку куриного супа, затем взглянул на человека рядом с ним.

Фань Юньцзин тоже ел суп, опустив лицо, и оставался невыразительным, выглядя особенно равнодушно. Он двигался грациозно и свободно, а его спина прямая и жесткая даже во время еды.

До этого он не знал, что левая рука Фань Юньцзина была настолько гибкой, что он мог есть палочками без промедления Он слышал, что левши умнее ... Лу Тяньсин замолчал, затем снова взглянул на него ... Не могу сказать, что он умен, ах.

Фань Юньцзин опустил глаза, чтобы скрыть улыбку.

Остальное время приема пищи прошло более спокойно. Поскольку он боялся, что цинши уйдет после окончания работы, Лу Тяньсин взял на себя инициативу вернулся в вестибюль, пока Фань Юньцзин оплачивал счет. Мастер все еще играл на цитре, и Лу Тяньсин не беспокоил его до конца песни, а затем сказал о своих намерениях.