Став популярным, главный герой и злодей стали моими поклонниками.

Глава 92

Такое место, как подсобное помещение, либо секретно, либо беспорядочно.

Лу Тяньсин медленно и настороженно открыл щель. Он внимательно осмотрел свет в гостиной и обнаружил, что в ней нет ничего темного.

Не было пыли или странного запаха ... Лу Тяньсин колебался две секунды, прежде чем полностью открыть дверь подсобного помещения. Высокое и темное существо внезапно упало, и волосы Лу Тяньсина встали дыбом, и он был так напуган, что попятился, думая, что это.

Внезапно он уперся спиной, и широкая и сильная рука прошла через его плечо, чтобы поймать упавшую вещь, и потянул ее к нему, показывая ему:

- Это гуманоидная человеческая кукла в виде тебя, ты испугался?

Голос был мягким и знакомым, и подшучивание также успешно умиротворило Лу Тяньсина. Он почувствовал легкое облегчение, опираясь на человека позади него, чтобы посмотреть на куклу-гуманоид.

На ней действительно была напечатана его фотография. Длина куклы не менее метра восемьдесят. И Фань Юньцзин мягко держал ее в руке и выглядел очень комфортно.

Лу Тяньсин недовольно поджал губы:

- Почему ты захотел это купить?

- Прежде чем преследовать тебя, я полагался на него, чтобы облегчить свое одиночество, - Голос Фань Юньцзина был неоднозначным, и он намеренно говорил ему в ухо.

У Лу Тяньсина покраснели уши, и он безучастно спросил:

- Тогда ты хочешь продолжать его использовать?

Фань Юньцзин был честен, положил правую руку на плечо Лу Тяньсина и слегка с силой повел человека в подсобное помещение правой рукой.

Когда зажегся свет, Лу Тяньсин слегка прищурился, и в следующую секунду он был потрясен, округлив глаза. Эта комната не подсобное помещение. Это больше похоже на свидетельство безумной погони за Синсином. В ней были все плакаты и альбомы Лу Тяньсина с его дебюта до нынешних девяти лет.

Аккуратно расставленные вещи чистые, и по износу от частого использования, но также можно увидеть аккуратную коллекцию хозяина.

Лу Тяньсин вытащил плакат, глядя на молодого, знакомого и незнакомого «я» на нем, его лицо слегка покраснело, и он всегда чувствовал, что это публичный приговор.