Для Се Ляня стало совершенной неожиданностью, что кто-то в самом деле передал чарку с вином именно ему.
К несчастью, действия принца бежали вперёд мыслей — он тут же принял чарку, а приняв, нерешительно застыл. Впрочем, подняв глаза на предыдущего игрока, он увидел точно так же застывшего перед ним… Мин И.
Оказывается, чарка оказалась в руках у Ши Цинсюаня, и он, ради веселья, специально отдал её Мин И. Но тот, сосредоточившись на еде и питье, не глядя протянул чарку другому и только после осознал, что произошло, и тоже не нашёлся, что сказать. Тем временем раскаты грома внезапно стихли, и двоим осталось лишь ошарашенно глядеть друг на друга.
Несмотря на то, что чарка перепала Се Ляню, все взгляды тем не менее устремились к Фэн Синю и Му Цину. Причины тому понять несложно — о Се Ляне ничего не слышали на протяжении восьмисот лет, и если восемьсот лет назад он являлся героем множества прекрасных легенд и захватывающих историй, сейчас они давным-давно ушли в небытие. Тем более, никто не стал бы на сегодняшнем мероприятии сочинять спектакль специально для принца. Поэтому, если непременно нужно было выискать пьесу с таким персонажем как «наследный принц Сяньлэ», главным героем сего действа непременно стал бы либо Фэн Синь, либо Му Цин.
Всё потому, что когда в народе слагали истории об этих двоих, временами упоминали также и Се Ляня, чаще всего как второстепенного персонажа, который за всю историю не говорит ни слова. Попадались даже умельцы, которые ради остроты сюжета присваивали Се Ляню роль предателя, к примеру, якобы он глумился над нищим одиноким Му Цином или же, размахивая саблей, уводил у Фэн Синя возлюбленную. И если подобный сюжет сыграют на пиршестве в честь Середины осени, независимо от того, обрадуются ли этому непосредственные герои, зрители уж точно найдут себе потеху. Пока Се Лянь стоял с нефритовой чаркой в руке, кто-то из младших небожителей поторопил:
— Ваше Высочество наследный принц, давайте же, осушите чарку!
К нему присоединились и другие, тогда Фэн Синь издалека подал голос:
— Его Высочеству наследному принцу нельзя пить вино.
Остальные запротестовали:
— Всего-то одну чарку! Ничего страшного не случится.
Цзюнь У ранее не произнёс ни слова, не отрывая руки от лба, но теперь чуть приподнялся, будто собирался заговорить. Ши Цинсюань спросил принца:
