Силентиум

Глава 4.

   Ты действительно счастлива? – спросила меня как-то мама, когда была вдали от них.
   – Счастье, любовь и прочее... Это большие слова, мамочка. Главное, что я здорова.
   Это было в то время, когда я выписалась из больницы и вот, наконец, поступила в университет. Из-за моей болезни я отстала от учебы, опоздала на целых два месяца, но быстро догнала программу и влилась в круг.
   – Всего лишь раз, я решила уехать добровольно, но чуть не умерла. Люди говорят, что жизнь кажется драгоценной, когда ты вот-вот сталкиваешься со смертью, но для меня так не было, – сказала я, когда мама подозрительно спросила меня "Изменилось ли в тебе что-то?".
   Не знаю поверите или нет, но когда я была между жизнью и смертью на операционном столе несколько раз, то в комнате ожидании сидела только одна Памэла.
   "Я всегда буду рядом с тобой. Я не могу помочь, но все равно переживаю о тебе. Я чувствую, что должна защищать тебя". 
   В ее голосе, когда она произнесла эти слова, было что-то особенное, что подсознательно у меня забегали мурашки по коже и кровь застыла в жилах. Никогда ещё я не испытывала такого облегчения, как в тот момент. После окончание операции доктор сказал Пэм, что теперь остается только ждать. Я уверена, как она была зла на меня, на болезнь, на мою семью. Но, когда уже не осталось надежд, когда родители не виделись за горизонтами, она села возле меня, взяла мою бледную руку и произнесла эти три волшебных предложении. Думаю, после этого я очнулась.
   Мои мысли прервал профессор, неожиданно возникший, прямо перед моим лицом.
   – Долго ждешь? – спрашивает он, присаживаясь и кладя на колени салфетку.
   Он был лет пятидесяти, росту среднего и худой, с большим острым носом, учтивый, дружелюбный человек. Несмотря на то, что он намного старше нас, в общении будто наш ровесник.
   – Я пью кофе, жду вас полчаса. Ведь мне совсем делать нечего, Дюк. Повезло, что я вас так уважаю.
   – Очень даже, кстати.
   Профессор заказал себе черный кофе, поскольку есть не хотел.
   – Ну и почему такой знатный профессор захотел встретиться с обычной студенткой?
   – Ты далеко не обычная, – радостно улыбнулся, посмотрев на меня. – Но, у меня действительно есть к тебе дело. На этой недели состоится церемония больницы "Мэйбл". Будут присутствовать люди высшей марки. Тебе пойдет на пользу встретиться с такими людьми.
   – Вроде роли ассистентки? – возмущенно спросила я, на что Дюк не выдержал и рассмеялся.
   – Они хотят познакомятся с Лилианой Рейес, про ту самую, которую  профессор Робинсон делает, что и хвалит.
   – Оу, ты мне льстишь. Я не откажусь от такой возможности.
   – Я потом тебе напишу время и дату.
       • Спустя три дня •
   Тишина. Звук приборов. Вечер.
   Вот и мы сейчас сидели за столом в полной тишине, только огоньки свечей подрагивали. Мама, папа и Эмбер натянуто улыбались, молча ужинали, пытаясь сделать вид, будто ничего не произошло за пять лет.
   – Однако, вы совсем не удивлены моему внезапному приходу.
   – Что за слова, Лилиана. Ты хорошо выучилась, несмотря на то, что это не то будущее, в котором хотели видеть тебя, – произнес отец.
   – Уверена, вы хотели выдать меня замуж по расчету, чтобы сидели дома  и народила кучу наследников моему мужу. Грубо говоря, избавиться от меня, ведь я как бельмо на глазу. Это разве не то будущее, в котором хотели видеть меня?
   Мой вопрос был явно риторическим, дожидаться ответа я не стала, а просто откинулась на спинку стула, несмотря на неудобство.
   – Чем теперь будешь заниматься? – прервав долгое молчание, Эмбер вопросом возобновила общение.
   – Пока точных планов нету, но завтра с профессором пойду на церемонию больницы, – говорю я, не меняя позу.
   Это было неправда. Я составляла целый список планов, прежде чем вернуться в свой родной город, но говорить им, что за именно планы об этом я не собиралась.
   До того, как зайти, я долго стояла перед домом, где "почти" прошли мое раннее детство. С трудом не смотрела в сторону дома Роя. Раньше я хотела забыть его, но теперь хотела забыть все напоминавшее о нем. Я повернулась к двери, глубоко вздохнула и постучала. Секунду спустя дверь открыла Лора Рейес – моя мама. Увидев меня, она немного удивилась и тотчас закрыла за мной дверь. Остальные тоже были удивлены, но промолчали.
   Они совсем не изменились, скажем, подобно тому, как не изменяется бриллианты. Вот такая у меня семья! От того, что я всегда училась в школах– интернатах, наверное, отвыкла. Для меня семья – не самое важное на свете. Буду ли я уверена в этих словах, если произойдет что-то непредсказуемое?         
Я оглядела комнату. Мое сердце смягчилось при виде вещей, которые стояли так же, как и пять лет назад. В десяти сантиметрах от меня стояла моя фотография с Рой. На снимке мы хохоча, неслись по кругу на карусели. Вид у нас был усталый, но мы радостно улыбались. Конечно, мы ведь были лучшими друзьями.
Раньше. Не сейчас.
  После очередного учебного года приезжала домой на каникулы. Каждый день ходили в походы, катались на велосипедах, ездили на пикник. Подруги у меня, разумеется, тоже были, но они были больше однаклассницами, нежели чем подругами. С ними я не разговаривала до рассвета, не пустила свои никчемные шуточки, не плакала перед ними, не говорила о себе. А Рой, он был другим. Если бывало расстроена или рассержена, вообще если случалось что-нибудь, я шла к нему. Мы поднимались на крышу, я склоняла голову на его плечо, и он меня утешал, пока не улучшалось настроение.  Потом вместе в праздники садились за столом, вместе вечером смотрели футбол, хотя я ни черта не понимала. Это самые счастливые дни, но, всему земному есть свой предел.
   Дверь тихо скрипнула, и в комнату зашла Эмбер. Она повзрослела, но осталось такой же, как и прежде, когда я покинула страну. Увидев сестру, я весело сказала:
   – Ни минуту покоя.
   Она серьезно посмотрела мне прямо в глаза, и потом до неё дошло, что я шучу.
   – И как отдохнула? Небось, скучала там.
   – Я вообще не скучала и полна энергии и сил. Не скучала, ведь отъезд был настоящим глотком воздуха. Да и вы особо не переживали, когда я уехала, – ровным тоном, словно спрашивая о пустяке, проговорила я.
   – Изменилась ли ты? Или просто делаешь вид?
   Я улыбнулась и пожала плечами, чувствуя желание не отвечать.
   На следующий день погода была хорошей и ясной. Я уже была готова к выходу. После открытие мы с Пэм решили прогуляться в парке.
   "Мы будем ждать тебя возле парка. И не опаздывай, парк находится возле новой больницы", – написала сообщение Памэла мне перед сном.
   Кто знает, может, в этот раз мы с Офелией сдружимся? Когда я была у них, она все так же обходила меня стороной, отвечала только кратко и долго разглядывала меня.
   По дороге ко второй главной улицы была большая пробка, но чудным образом водитель вовремя привёз на назначенное место.         
   Больница построена прямо в центре. Здание большое не только за счёт высоты, но и за счёт ширины и занимаемой площади. Не всякое предприятие может позволить себе занимать такой участок земли. Белоснежная и чистая больница ясно даёт понять, что это весьма серьезный проект. Думаю, именно поэтому соберутся столько статных людей.
   Зайдя во внутрь, повернула голову направо: на стуле, сложив руки замком, сидит санитар. Милая девушка, на вид лет двадцати, рыжие волосы собраны в хвост, одета в белый халат, из кармана которого торчит стетоскоп. Затем она заметила меня, помахала рукой. Такому жесту я улыбнулась и подошла к ней поближе:
   – Хей, – поздоровалась я. – Похоже, некоторые опаздывают.
   Она шумно вздохнула, одарила жалостливым взглядом.
   – Я тут с утра, понимаешь? Так ждала этот день. Из журнала "People" когда-нибудь пыталась понять почему некоторые люди опаздывают? – явно обиженным тоном пробурчала та, пытаясь встать с места.
   Девушка поднесла к глазам левую руку, посмотрела на часы.
   – Не хочешь пройтись тут? Пришли ещё некоторые ребята, но до меня им дело не было. Банни заманил их к себе.
Понятие не имею, кто такой Банни но я обрадовалась предложению: я просто не могла сейчас оставаться одна и мне хотелось познаеомиться с ней.
   – При входе больницы можно взять каталку или другое средство передвижения во временное пользование, – махнула рукой в сторону входа. – Видишь ту дверь? Это кабинет администратора. Можно зайти и поговорить на волнующие темы в любой момент рабочего дня.
   Я сразу заметила, что тут много коридоров. Они светлые, уютные, и там почему-то людей нет. На каждом этаже есть внутренний сад, пусть даже и небольшой. Еще самый большой сад есть на крыше, но Джемма говорить, чтобы туда подняться нужно спросить специальный код у персонала.
Мы уселись возле окна, чтобы разглядеть вид снаружи. Мы обошли уже всю больницу, чем была я рада. Джемма с детства мечтала лечить других людей, что никогда не изменяла своему принципу. И вуаля! Она медсестра.
Я и не заметила, как мы начали оживленно разговаривать. Общались, как старые школьные подруги. Даже хихикнули пару раз. 
Оказалось, больница остановила свою работу из-за стройки нового корпуса. Сотрудников перевели в другую больницу, где по её мнению, не хватало рук.
– Не ахти, я столкнулась с реальной работой медсестры, находилась в подавленном состоянии. Не всегда всё удавалось. Особенно часто трудно было поставить интравенозный катетер, потому что работала в отделении, где от вводимых препаратов вены просто исчезают.
Вдруг моё внимание привлекло за окном толпа спешно-бегущих людей куда-то вперед. Посмотрела на часы. 10:45. Церемония должна была начаться в 09:00.
– Думаю, нам надо прервать нашу милую беседу. Посмотри на улицу, мне это не нравится.
Какое-то время она нахмурившись, смотрела в сторону людей, а потом перевела взгляд на меня.
– Я... Я не знаю.
– Найди тех ребят, которых ты видела ранее, хорошо? А я выйду на улицу, ну и как раз позвоню профессору.
Какое-то время странное чувства тревожит мое сознание. Я даже не могла бы сказать, что это чувство – страх, нет, пожалуй, это чувство было возможно определить, как чувство безвыходности и обреченности.
– Это ведь не опасно?
– Опасно. В жизни все опасно. Даже процесс еды: подавиться можно, – попыталась я пошутить.
– Это не смешно. Вдруг нам и вправду грозит опасность?
На переносице у нее глубокая складка, губы плотно сжаты. Я быстро провела пальцами над её глазами, стараясь, разгладить складки на лбу.
– Что-то перещелкивает у меня в мозгу, это не опасно. Вот увидишь, ничего страшного не произойдет.
Я выхожу из больницы, хмуро гляжу на толпу и собираю волосы в хвост, оставив несколько прядей вокруг лица. Достаю из заднего кармана сотовый телефон. Я набираю нужный номер и, услышав в трубке голос профессора, облегченно вздыхаю:
– Господи, Лили...
Голос тихий, но это его голос.
– Профессор, где вы? Прошло так много времени, – сказала я.
– Где ты сейчас? – его голос дрожал.
От его голоса мне становится страшно, будто и вправду надвигается что-то ужасное.
– Я перед больницей, на улице происходит что-то странное.
– Сейчас же, возвращайся назад!
Профессор ещё что-то говорил, но я уже её не слышала.
Людей становилось все больше и больше, будто стало тесно на земле. В толпе я заметила девочку лет восьми, руками обнимала большого плюшевого мишку. Она растеряно глядела вокруг, но не замедляла шаг. Такую маленькую кроху толпа могла с легкостью раздавить. Я помахала рукой, чтобы привлечь её внимание, но она даже не посмотрела в мою сторону.
Чёрт с два. Я толкалась и пробивалась сквозь скопления народа, не позволяя людям встать на моем пути.
– Девочка! – крикнула несколько раз, и вот, наконец, она посмотрела на меня.
В двух метрах стояла она. Быстро подала руку, но она сомневаясь, смотрела по сторонам. Очередной раз её толкнули в сторону, и в этот раз она быстро схватила меня за руку.
– Ты в порядке? Где твои родители? – спросила я, когда мы оторвались от толпы.
Покрасневшее ее лицо оживилось:
– Мама!
Девочка вскочила с места и заключила в крепкие объятие женщину, которая только что появилась перед нами.
– Спасибо вам! Я долго не могла найти её, и если бы не вы...
– Ну что вы, не за что, – затем обратилась к девочке. – Больше не отпускай руку мамы, договорились?
Она едва кивнула, и я быстрыми шагами поспешила в больницу. Я не могла понять всю суматоху. Единственная вещь, которую я точно знала, мне нужно обратно в больницу. В ту минуту, как завернула за угол, на меня налетел, как стрела, огромный мужчина. Не успев опомниться, я упала, но быстро вскочила, при этом поняла: мужчина так странно дышал, часто-часто, и кашлял, как астматики во время своих приступов. Лицо его было окровавлено, не могла разглядеть, в нем была больничная одежда, которая изорвана, он все пытался встать и тут же падал, не в силах устоять на ногах. Я хотела помочь, и протянула руку, чтобы взять его под руку, но он отстранился.
– Ты немного посторожнее, – услышала его слабый, но грубый голос.
Тяжело дышал, ворочался, наконец поднялся и, поморщившись от боли, кое-как начал идти вперед. Тем временем, почувствовала острую боль в предплечье, будто иглу в меня со всего размаху воткнули.
У меня зазвонил телефон, и увидела на дисплее уже знакомый номер.
– Ты в порядке? Почему не брала трубку? Ты сейчас в безопасности?
Двадцать минут назад я сказала бы, что да. Но, сейчас на месте, где я стою, отнюдь не безопасное место.
– Нет, Дюк, но скоро буду, – сказала я, быстро шагая.
– Слушай меня, Лили. Ни с кем не разговаривай. Держись подальше от людей. И не приближайся никому, не трогай ничего.
– Дюк, что случилось? Из-за боли я не могу долго говорить с тобой.
– Ты ранена? – выругался тот. – Лилиана, не могу конкретно что-то сказать, но в данный момент власти ищут мужчина в больничном одежде с большим телосложением, возможно, что он весь в крови.
  Последние его слова были словно страшный сон.
   Огромный мужчина. Разорванная больничная одежда. Он был весь в крови.
– Боже мой, Дюк... Я только что пересекалась с ним.

P.S. Вот и сюжет плавно переходит в начальную стадию! Как вам такой конец? Пишите отзывы/комментарий, мне страшно интересно :) С любовью, JQ