пять дней до смерти

Он

Я сидела в кафе и допивала капучино. Этот капучино должен стать последним в моей жизни. Этот день должен стать последним в моей бессмысленной жизни. Я думала, что спрыгну сегодня с крыши и придётся убедиться в том, что люди не могут летать. Приедут санитары, которые что-то недовольно бормоча будут собирать мои кусочки тела с асфальта, милиционеры, которые также недовольно заведут новое дело о смерти девушки. Я много раз представляла, как поднимусь по лестнице, толкну дверь, как ветер начнёт трепать мои так и неотросшие волосы, как разбегусь и прыгну, нет, полечу... Как...наступит момент облегчения, как я с наслаждением скажу "наконец то!" и закричу тем, кто уже успел меня заметить "только попробуйте меня оживить, несчастные твари!"...
- Здравствуйте - мои размышления прервал парень. Он просто сел за столик и уставился на меня. - Девушка, Вы прекрасны как мимолётное цветение лотоса, не хотите совершить со мной самоубийство?
Я уже хотела ответить что-то по типу "молодой человек, вы в своём уме?", но что-то во мне сломалось и я ляпнула:
- Пять дней совместной жизни, секс каждый день, романтика и на пятый день мы вместе полетим с крыши торгового центра.
- Хах, а ты совсем отчаялась, да? - парень ехидно улыбнулся и блеснул карими глазами из под длинных прядей каштановых волос. - Я согласен на условия. Меня зовут Дазай Осаму.
- М/И. Я уже продала свой дом, так что жить будем у тебя.
- Хорошо. Допивай и пойдём.

Сразу, после того, как мы вошли в квартиру, Дазай прижал меня к стене и крепко, но без особой инициативы впился в мои губы. На пол медленно опустился его тёмно-бежевый плащ и, я почувствовала бинты на его руках и шее.
- Малыш, они тебя смущают?
- Нет - переводя дыхание ответила я.
- Приступим сразу к делу?
- Да, конечно...
У Дазая в квартире было темно, так что мы просто легли на кровать. Он достал свой достаточно большой член и постепенно вошёл в меня.
- Сколько партнёров у тебя было? - он спросил тихо, с удивлением.
- Два.
- Ты очень узкая.
- Просто сделай то, что собрался сделать.
- Хорошо, малышка, не буду тебя изводить