Тэхен тихо закрыл за собой дверь в кабинет и выдохнул. Казалось, сердце сейчас просто вырвется из груди, хотя своё волнение он никак не мог оправдать. Конечно, он понимал, что ответ Дженни может как разрушить всё окончательно, так и восстановить, но такая реакция собственного тела поражала парня.
Сухость в глотке, бешеный пульс, странный трепет в теле: с каждым разом Ким всё больше убеждался в том, что не ошибся в собственных чувствах. Дженни была его страстью и любовью, и Тэхен хотел кричать об этом, потому что знал – эта девушка достойна гораздо большего, чем сам Ким, но в итоге всегда выбирала его.
Все предыдущие пассии казались ему каким-то смазанным пятном на фоне и без того тёмного прошлого. И сейчас Дженни привносила в его жизнь тот свет, которого Тэхёну катастрофически не хватало.
Если бы ему месяц назад сказали о том, что он будет сходить с ума... не по Дженни, а без неё – не поверил бы. Но сейчас ему совсем не стыдно было признать собственную слабость перед девушкой, потому что, как ни странно, эта слабость делала его сильнее.
Он начал ценить какие-то мелочи, на которые раньше не обращал внимания.
Тэхен, например, никогда не принимал как что-то особенное, когда Дженни делала ему кофе. Она часто приходила к нему по вечерам, пока они ещё были вместе, и просто читала книжки или делала уроки, сидя на диване, пока он работал за компьютером. Дженни всегда варила им двоим кофе, себе разбавляла сливками, а ему приносила обычный, даже не сладкий. Комната в такие минуты наполнялась терпким ароматом, и думалось гораздо легче. Когда глаза уставали, он закрывал ноутбук и садился к Дженни. Или ложился рядом, устраивая свою голову у неё на коленях: она даже не обращала внимания на то, что он на неё смотрел – внимательно скользила глазами по строчкам и привычно перебирала пальцами его волосы.
И вот когда Ким всё испортил, он впервые задумался, что его мама, хоть и вкусно готовит, варит просто отвратительный кофе. А когда гладит ему волосы, всё равно делает это слишком по-матерински, а Дженни...
А Дженни изучала пальчиками его лицо, обводила подушечками его губы, и ему к чертям не надо было прикосновений других рук.
И сейчас, глядя на взволнованную девушку, которая не отрывала от него глаз, он думал о том, что сделает всё возможное, чтобы её вернуть, даже если она сейчас скажет, что хочет всё закончить. Хотя бы ради этого чертового кофе, без которого он уже не мог.
