Лагерь Дьявола

2.12 Лучшая версия

Илона приехала домой прежде, чем отправиться в долгий путь. Леонид Дмитриевич, ее отец сопровождал во всем девушку. И, хоть, он сам был против всего, что вытворяла его дочь в последние годы, он вдруг понял, что чувствует, что, вот, наконец, она меняется в лучшую сторону.

И: Пап, я так благодарна тебе за то, что ты меня вытащил. Честно говоря, я думала, что уже никогда тебя не увижу...
Л: Знаешь, почему я так к тебе относился? Потому что думал, что ты стала чужой. Сразу после того, как ты получила признание в лагере, ты стала ещё более неуправляемой. Я, хоть, и был против того, чтобы ты туда ездила. Но думал, что, может, и сработает это перевоспитание. И вижу это. Но только сейчас, когда ты поборола ту себя, законченную эгоистку, что наплевала на все.
И: Я думала, что это я являюсь для вас обузой... Считала, что вы просто не хотели считать меня своей дочерью.
Л: Поверь, уж поверь, что тебе так казалось...
И: Что ты имеешь в виду?
Л: Я каждый день звонил Косте и требовал, чтобы он докладывал об обстановке в лагере. Но никогда не говорил этого тебе.
И: Я все эти годы не чувствовала заботы. Никакой! Я думала, что тебя волнуют только деньги. И ты велел мне быть такой же, как и ты...
Л: Это были мои ошибки... Я не должен был заставлять тебя соответствовать. И только сейчас это понял... Когда осознал, что ты одна в психиатрической больнице. А сейчас. Вообще чуть было я тебя не лишился. Я все понял. Ты простишь меня?
И: Прощу... Но только, если ты мне расскажешь... Где сейчас Даниэлла?
Л: Она... В Австралии. В небольшом городке. Я скину тебе геопозицию на твой телефон. Однако, как ты поможешь ей?
И: Я справилась с лагерем, справилась с эпилепсией, меня вернули с того света. Я обязана во что бы то не стало помочь ей. Я так перед ней виновата...
Л: Я вышлю вместе с тобой телохранителя. Куплю вам билеты и все расскажу. Но ты не должна светится. Сейчас же к нам придёт стилист и изменит тебя до неузнаваемости.

Илона была безмерно благодарна отцу. Такого доброго человека она видела впервые. И стал он таким, в основном не из-за того, что побоялся потерять дочь. А потому, что увидел в ней изменения в хорошую сторону.

Леонид Дмитриевич безусловно совершил множество ошибок, как и его супруга. Но никогда не поздно что-то изменить. Тем более, что сейчас истинная поддержка необходима Илоне.

Стилист быстро состриг длину волос, оставив короткую стрижку. И, перекрасив девушку в цвет блонда, приступил к шрамам на лице. Отец Илоны посчитал, что нужно сделать что-то нерадикальное с внешностью, но ярко демонстрируя образ противоположный дочери. Хоть она и была жестокой, но ее кожа всегда была абсолютно чистой, а черты лица идеальными. Отец и дочь во время работы стилиста немного разговорились о Господине К.

И: Тебе неизвестно, как он там?
Л: Очень плохо... Я не знаю точных планов, но он преследует Даниэллу. И сказал адрес и мне, так как думал, что я в любом случае тебя вытащу из психушки. Но он считает, что ты негативно относишься к девушке и именно ты сможешь что-то с ней сделать.
И: Так, если адрес известен... Я не понимаю, в чем проблема ее достать...
Л: В том, что это адрес отеля, где ее видели последний раз. Но ни в одном из номеров девушки нет. Ты заселись туда. Может, и сможешь как-то помочь. Но везде будешь следовать указаниям охранника!
И: Чего это ты так против своего друга стал?
Л: Он изменил тебя, осквернил. Это он вводил хрен пойми что в тебя! Я не могу этого просто так оставить. Если бы ты так и осталась с негативными эмоциями к Даниэлле, я бы тебе никогда этой информации не выдал. И знай, что, если меня обманула... И хочешь мести...
И: Поверь... Я знаю, что, если ты рассердишься, то будет только хуже мне. Я изменилась. Убила многих и ещё больше пострадали. Дай же мне спасти хотя бы ее.
Л: Скажи честно, что тебя так радикально поменяло?

Илона рассказала все, что видела и слышала во сне. Отец искренне поверил дочери и через сутки Илона с телохранителем уже готовились ко сну в одном из номеров гостиницы.

– Где же она может быть? Неужели в подвале... Я должна с ней переговорить! Вот только, где же ты прячешься, Даниэлла?