Три товарища

III

Во вторник утром мы сидели во дворе нашей мастерской и завтракали. Кадилляк был готов. Ленц держал в руках листок бумаги и торжествующе поглядывал на нас. Он числился заведующим отделом рекламы и только что прочел Кестеру и мне текст составленного им объявления о продаже машины. Оно начиналось словами: «Отпуск на юге в роскошном лимузине», – и в общем представляло собой нечто среднее между лирическим стихотворением и гимном.
Мы с Кестером некоторое время помолчали. Нужно было хоть немного прийти в себя после этого водопада цветистой фантазии.
Ленц полагал, что мы сражены.
– Ну, что скажете? В этой штуке есть и поэзия и хватка, не правда ли? – гордо спросил он. – В наш деловой век нужно уметь быть романтиком, в этом весь фокус. Контрасты привлекают.
– Но не тогда, когда речь идет о деньгах, – возразил я.
– Автомобили покупают не для того, чтобы вкладывать деньги, мой мальчик, – пренебрежительно объяснял Готтфрид. – Их покупают, чтобы тратить деньги, и с этою уже начинается романтика, во всяком случае для делового человека. А у большинства людей она на этом и кончается. Как ты полагаешь, Отто?
– Знаешь ли… – начал Кестер осторожно.
– Да что тут много разговаривать! – прервал его я. – С такой рекламой можно продавать путевки на курорт или крем для дам, но не автомобили.
Ленц приготовился возражать.
– Погоди минутку, – продолжал я. – Нас ты, конечно, считаешь придирами, Готтфрид. Поэтому я предлагаю – спросим Юппа. Он – это голос народа.
Юпп, наш единственный служащий, пятнадцатилетний паренек, числился чем-то вроде ученика. Он обслуживал заправочную колонку, приносил нам завтрак и убирал по вечерам. Он был маленького роста, весь усыпан веснушками и отличался самыми большими и оттопыренными ушами, которые я когда-либо видел. Кестер уверял, что если бы Юпп выпал из самолета, то не пострадал бы. С такими ушами он мог бы плавно спланировать и приземлиться. Мы позвали его. Ленц прочитал ему объявление.
– Заинтересовала бы тебя такая машина, Юпп? – спросил Кестер.
– Машина? – спросил Юпп.
Я засмеялся.
– Разумеется, машина, – проворчал Готтфрид. – А что ж, по-твоему, речь идет о лошади?
– А есть ли у нее прямая скорость? А как управляется кулачковый вал? Имеются ли гидравлические тормоза? – осведомился невозмутимый Юпп.
– Баран, ведь это же наш кадилляк! – рявкнул Ленц.
– Не может быть, – возразил Юпп, ухмыляясь во все лицо.
– Вот тебе, Готтфрид, – сказал Кестер, – вот она, современная романтика.
– Убирайся к своему насосу, Юпп. Проклятое дитя двадцатого века!
Раздраженный Ленц отправился в мастерскую с твердым намерением сохранить весь поэтический пыл своего объявления и подкрепить его лишь некоторыми техническими данными.