Мафия

Пьяные разговоры

Голова уже разрывалась от мыслей и тревожности. Хотелось взять бутылку самого дешевого пойла и напиться в хлам до такой степени, чтоб забыть даже своё имя.

Но я не могла. С материнством ко мне пришло ощущение ответственности и какого-то долга. Я будто бы не могла подвести того маленького человечка, который зовет меня мамой.

Поэтому приходилось сходить с ума в одиночестве и на трезвую голову.

Вообще у меня в жизни было три этапа. И их, как бы ни хотела признавать моя гордость, создал Берто Висконти, глава мафии Сан-Диего.

Моя жизнь до него была неполной. Мне тогда чего-то не хватало, такого, в чём я катастрофически нуждалась. Это были острые ощущения. Это экстрим. Это страсть. Тогда я поняла, что та спокойная жизнь обычной школьницы или студентки это вовсе не по мне. Моё сердце так и жаждала приключений и любви.

Моя жизнь с ним наконец-то обрела целостность. Я впервые в жизни почувствовала те неизведанные мной эмоции. На меня обрушилась буря в перемешку с счастьем, отчаянием, разочарованием, везением, страстью, ненавистью и любовью. Я одновременно ненавидела за все его поступки и любила за всё то, что он дал мне. Висконти был одновременно моей самой большой ошибкой и самым правильным решением.

После встречи с ним моя жизнь заметно потускнела. Нет, в ней, несомненно, были самые прекрасные моменты моей жизни, которые по своей полноте заглушили бы все его поступки, но это было не то. Она стала спокойной и плавной. Всё текло в привычном русле. У меня образовалось собственное маленькое озеро, где не стало ни бурь, ни штормов, по этому озеру больше не ходят ни пароходы, ни пиратские судна. И я вроде как смирилась с этим озером, но порой душа так и тянется к смертельным состязаниям с пиратами, точнее с мафией...

В дверь раздался звонок. Странно, я никого не ждала, но в этом городе было слишком много знакомых, чтобы подумать, что ко мне наведался кто-то неизвестный.

Передо мной стоял он. В черном пальто, расстегнутом на распашку, такого же цвета водолазке и брюках. Борода крупной, но в то же время аккуратной щетиной, располагалась над губой и тянулась от скул до подбородка.

Черные, как ночная тьма, глаза смотрели на меня с какой-то ужасной усталостью. Но не думаю, что мой взгляд отличается бодростью. Все мы устали от этой жизни.