Acacia

9 часть

Больничные стены всегда так давят, кажется потолок сейчас просто рухнет, ну или Хан ещё чуть-чуть и начнёт подозревать в себе зарождающуюся клаустрофобию.

Джисон находился в больнице с переломом ключицы, руки, и трещиной в рёбрах.

Первое время он лишь лежал и таращился в потолок, чувство раздавленности не покидало его, создавая в нём некую апатию. Он как будто устал. Устал от происходящего. Устал врать семье. Да, придя в себя, Хан напридумывал историю о том, что его избили хулиганы в ночном переулке.

Но зачем не рассказал правду? Он сам точно не знал. Решит ли это что-то или создаст побольше проблем, ведь по сути над ним издеваются, а Джисон не хотел, чтобы за него переживали родные. Хан тогда лишь пытался успокоить, как мог, еле шевеля губами, рыдающую навзрыд маму, что мигом примчалась в больницу, и после того как сын пришёл в себя, начала целовать всё лицо и плакать сильнее.

Хан на самом деле мало что помнит после того, как в последний раз видел перед собой чей-то кулак, знает лишь то, что это Сынмин доставил его в больницу и Джисон искренне благодарен другу, честно говоря, он думал, что тот сбежал.

Мин скорее всё равно чувствовал вину за произошедшее с Джисоном, поэтому и приходил в больницу так часто, каждый раз захватывая с собой конспекты с пропущенных уроков, бесконечный запас антисептиков с виноградным запахом, ведь как он говорил: «Больница — это эпицентр скопления различных опасных микробов»,  и книги, которые ему показались очень интересными, чтобы другу лежать в палате было не так скучно. Правда Джисон не притронулся ни к одной из них.

Хан не чувствовал злость к Мину и даже к Чану, нет. Лишь сожаление о том, что позволил себе влюбиться в хёна. Хан до этого не испытывал это чувство, так выраженно, но при этом всегда знал, что Любовь никогда не заканчивается хорошо, на примере родителей видел…

Произошедшее его словно в реальность вернуло.

Больно? Конечно больно. Но убиваться себе долго он не позволит, по крайней мере убедит себя в том, что всё хорошо и всё пройдёт, но иногда всё же отдавался чувствам и начинал плакать тихо, беззвучно, чтобы не услышали. Да он не любил плакать, но сдерживать себя он не любил ровно также.

Единственное не давало ему покоя. Иногда ему мерещился Минхо в больнице, будто он за дверью стоял и снился тоже, а Хан себя ненавидел каждый раз, позволяя мысли о нём. Ему было бы достаточно того, где-то на чертогах подсознания он знал, что этот человек существует, но то же самое подсознание, каждый раз приводило его в те воспоминания: Минхо, его поцелуй, его ухмыляющийся взгляд что так и кричит: «Здесь только я диктую правила», руки что когда-то собственнолично душили Джисона, глаза, что наблюдали пока его избивают. Хан не выдерживал каждый раз. Этот парень слишком токсично проник в его голову, от этого хотелось кричать, Хан и кричал, но в подушку, ссылаясь на чувство ненависти.