Dorm of the Madhouse

Сказки, которые обращаются кошмарами

Глава девятая: Сказки, которые обращаются кошмарами

Говорят, если во что-то очень сильно верить, то оно непременно сбудется.
Это ложь.

Джису смотрит на своё отражение в зеркале напротив, и не доверяет даже сама себе, своим собственным глазам. И ей отчаянно хочется верить, что всё это просто чья-то крайне глупая и не смешная шутка. Потому что ей действительно ни капли не смешно. Хочется истошно закричать, вцепиться истерически пальцами в корни волос, да быстрее отвернуться, чтобы только больше не видеть этого. И никогда, никогда не поворачиваться обратно.
Забыть как один из ста очередных кошмаров, которые в последнее время подстерегают за каждым углом. Из-за которых пришлось стереть из памяти, что такое сон, и как давно её сознание не имело передышку. Но не получается ничего из того чего хотелось бы по-настоящему: ни отвернуться, ни забыть, ни тем более поспать. Не время, не место, и не те самые люди под боком.
Только пустая прихожая, и звонкий смех за стенами, в кухне, в которой по-прежнему живёт и дышит полной грудью чужая жизнь.

Тут же, в зеркальной глади, лишь её лицо.
Настолько же одинаковое и ни на долю не идущее вразрез с тем, которое она видела каждое утро умываясь в ванной, что это не может не пугать. И как бы не странно было бы увидеть кого-то другого, в самом деле отличающегося, просто... Надежда умирает последней.
И только одна деталь позволяет убедиться, что всё происходящее всё ещё не бред уставшего восприятия. Эти глаза.
Глаза холодного ледяного оттенка лазури. Настолько стеклянные, с мерцающей на дне сталью, что от них промораживает до самых костей.
Заставляет сердце умолкать, подобно раненной птице в сводах рёбер, заточенной как в клетке.

— Что же, я предупреждала. Ты не вернёшься назад. – всё ещё режущий слух, не менее глубокий, тихий и спокойный тон. В нём ни толики тех чувств, что сейчас взрываются в ней настоящей вулканом.

— Да. Прежней точно не сумею. – и судорожно вырвавшийся вдох позволяет наконец скрыть за веками застывшие в одной точке, будто пропав в неверии, чёрные точки зрачков. — Но это было моё решение. И отвечать мне за него полностью самой и по всей строгости.

— Смотри как бы потом горько плакать не пришлось. Береги нервы, дорогая, путешествие только начинается. — из-под ресниц бросая последний взгляд на отражение, и непосредственным усилием от него отрываясь, Джису всё не может привыкнуть говорить сама с собой.