Bestest Friends

Глава 8

Диб злопыхал на отца несколько дней. Пока Чанком с Карлом где-то ошивались, он неприкаянным призраком бродил по школе, не находя себе места и сверля Кифа ненавидящим взглядом. Тот, как будто бы назло, пребывал в прекрасном расположении духа, и Диб был уверен, что если бы можно было цвести и пахнуть, то Киф бы давно превратился в смердящий приторно-сладким амбре розовый куст. А еще этот гнусный чмошник взялся вероломно довольно лыбиться. Он мог несколько уроков подряд сидеть, мечтательно пялиться в одну точку расфокусированным взглядом и на всеобщее обозрение светить своими кривыми зубами и отвратительной щелью меж передних резцов. Эта до неприличия довольная рожа бесила Диба еще больше, и чем дольше Диб на неё смотрел, тем более отчетливо понимал — этот кретин точно готовит заодно с Зимом какую-то просто немыслимую пакость.

И эта мысль о коварном дуэте просто не давала Дибу покоя.

Каждый день он после школы, словно проклятье, следовал за рыжим чмырем до того единственного перекрестка, где их пути расходились, и долго еще стоял там под светофором, тянул шею и злобно рассверливал чужую спину взглядом, но поделать со всей этой ситуацией ничего не мог.

Нервотрепка продолжалась и дома. Отец определенно что-то задумал в отношении своего "бедного безумного сына", и под его демонстративным игнорированием точно скрывался какой-то план, какая-то подстава. И Диб мог поклясться, что каждый раз, заходя в гостиную, заставал диван сдвинутым на пару миллиметров влево или вправо. Изменения были почти незаметны. Но Диб их видел! Стоило моргнуть или отвернуться, как где-то за его спиной тут же происходило магическое перемещение! А еще Диб буквально чувствовал, как его отец злобненько улыбается там, под своим высоким воротничком, абсолютно каждый раз, когда, заходя в гостиную, застает своего отпрыска задумчиво рассматривающим диван.

Атмосфера дома стала напряженной как никогда прежде. Диб был уверен, что этот самовлюбленный индюк наконец точно решил избавиться от него. Решил свести его с ума. Сдать в психушку. Заставить сомневаться в своей вменяемости. Но просто так Диб сдаваться был не намерен. Как не намерен был и вестись на эту гнусную провокацию. Но терпеть такое давление становилось всё труднее и труднее.

Диб чувствовал, что начинает сходить с ума. Дни тянулись за днями, складывались в бесконечную нервную карусель, сплетаясь между собой в невнятный клубок. Ничего не менялось, а очередные выходные все приближались и приближались. И когда Диб уже готов был лезть в петлю от отчаяния, все решил внезапный случай.