Спустя десять лет после роковых событий в «Лучшем мире» жизнь Эстер Митчелл постепенно наладилась. Девушка построила блестящую карьеру в издательстве, укрепила отношения с друзьями, обрела настоящую любовь. Каждый день был лучше предыдущего и казало...
Oops! This image does not follow our content guidelines. To continue publishing, please remove it or upload a different image.
Неизвестный.
Я видел, как она, гордо задрав подбородок, вошла на территорию общины, как обвела все презрительным взглядом своих серо-зеленых глаз, как нервно сжимала охапку белых лилий и как подрагивала ее нижняя губа. Было в ней что-то такое, что невольно притягивало взгляд, заставляло любоваться ею, точно за зарождением багрового заката. Ее пшеничные волосы были завиты в причудливые волны и струились по спине, напоминая бурные потоки горного водопада, аристократическая осанка придавала ее облику воинственности. Все в ней было близко к идеалу. Именно близко - идеальных не существует, есть лишь подходящие под твои вкусы и стандарты.
Эта девушка определенно заслужила того внимания, что было приковано к ней долгие годы. Даже сейчас, находясь в почти безлюдном месте, в отдалении от города, она является эпицентром вселенной. До чего же приятно наблюдать, как она идет, точно плывет по волнам, медленно покачивая бедрами, и останавливается в тени дерева, чтобы спрятаться от обжигающих лучей солнца. Она неспешно обмахивается тонкой рукой, разглядывая округу, останавливает свой взгляд на заброшенных домах, - пусть ей кажется, что они заброшены, - и плавно, будто ласкает сама себя руками, растегивает пуговицы на белоснежной блузке, что уже прилипла к телу и подчеркивает каждый его изгиб.
Сногсшибательное зрелище.
Уверен, многие мужчины готовы отдать голову на отсечение, чтобы полюбоваться размеренным движением рук, легким поворотом головы и взмахом длинных волос. Каждый ее жест, словно момент из страстного танца, так и призывает отвлечься от всех мыслей и отдаться моменту. На секунду, когда она поднимает изящные руки и запускает их в волосы, я затаиваю дыхание, и сердце, которое раньше никогда не билось так сильно, начинает отбивать такт чечетки, гулко ударяясь о грудную клетку. Взгляд ее широко распахнутых глаз скользит мимо меня, но я остаюсь незамеченным. Спустя пару секунд она все же выходит на солнце и, в очередной раз, замирает. Я вижу, как ее грудь вздымается от слишком частых вдохов, точно она пробежала длинный Нью-Йоркский марафон и сейчас тщетно пытается восстановить сбившиеся дыхание, неужели у нее не кружится голова?
