Спустя десять лет после роковых событий в «Лучшем мире» жизнь Эстер Митчелл постепенно наладилась. Девушка построила блестящую карьеру в издательстве, укрепила отношения с друзьями, обрела настоящую любовь. Каждый день был лучше предыдущего и казало...
Oops! This image does not follow our content guidelines. To continue publishing, please remove it or upload a different image.
Элис.
Боль пробудилась намного раньше меня. Острая пульсация распространялась по всей голове, отчего захотелось сжать ее настолько сильно, чтобы услышать хруст черепа. Боль заставила меня очнуться, покинуть темное пространство, в котором я находилась. Пытаюсь открыть глаза, но веки будто налиты свинцом и не подчиняются импульсам мозга. Прилагаю огромные усилия и один глаз едва приоткрывается. Первое, что я замечаю - обшитый автовинилом верх машины. Цвет отличается от того, что был в автомобиле Джозефа, и я делаю вывод, что нахожусь не в нем. Поворачиваю голову, борясь с новым приступом боли, и замечаю, что на водительском кресле сидит женщина: огненные волосы слегка взлохмачены, тонкие руки с паутинками вен сжимают руль так сильно, что побелели костяшки. Я не могу разглядеть ее лицо, потому что она упрямо смотрит на дорогу, да и в лежачем состоянии вряд ли удастся увидеть что-то важное. Не могу собраться с мыслями, чтобы вспомнить, что произошло и как я оказалась здесь. Головная боль настолько сильная, что я вновь зажмуриваю глаза и мечтаю лишь об одном - вновь погрузиться в сон. Но как только веки смыкаются, на меня накатывает тошнота. Чувствую как желудок содрогается, а желчь медленно подступает к горлу. Распахиваю глаза и издаю протяжный стон, будто раненый зверь.
— Очнулась наконец-то. Я уж подумала, что ты умерла, — злость так и сквозила из голоса незнакомки.
Хочу ответить ей, попросить о помощи или хотя бы узнать где я, но собственный голос покинул меня, и вместо слов раздается лишь тяжелый хрип. Предпринимаю попытку приподняться на локтях - выходит с трудом, но все же получается. Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с женщиной в зеркале заднего вида: в ее глазах читается неприкрытая ненависть, будто перед ней не подросток, а ее худший враг. Дрожь расходится по всему телу, захватывая каждую мышцу, и отдает тупой болью. Хочется инстинктивно сжаться, уменьшиться до размеров атома, лишь бы не чувствовать на себе ее взгляд. Предчувствие чего-то плохого накрывает меня, точно теплый плед в холодный зимний день. Где-то на подкорке сознания маячит мысль о том, что нужно кричать и брыкаться, попытаться открыть дверь и выскочить из машины, даже если та движется на полной скорости, но эти мысли быстро пропадают, когда усталость разливается от кончиков пальцев и до самой головы.
