Когда миры перестают молчать

Настоящая свобода только своя

_44_

- Вы сказали всё, что желали на этом случанье? - Тэхён глубоко вдыхает, крепче сжимая горизонтальные прутья трибуны, выдыхается, сосредотачиваясь под взглядами Старейшин.

- Так и есть, - Ким не собирается отрицать свои слова, отказываться от них. Ровно также не собирается и оспаривать собственное мнение Старейшин. Это будет бесполезно, не стоит тратить силы.

- Вы подтверждаете, что находились в здравии и покое, находясь на этом слушанье.

- Подтверждаю.

- Вы говорите, руководствуясь собственной волей и никто не диктует вам слова.

- Да.

- Вы не отказываетесь от собственных слов, уверены в них и не ставите под сомнения.

- Ни в коем случае, - Тэхён слышит шепот, пока в воздухе повисает пауза. Должно быть, они до последнего надеялись, что он передумает, откажется или сознается в чём-либо. Но Ким бы стоял на своём до конца чисто из-за упорства.

- Слушанье объявлено закрытым, ожидайте суда, - заявляется Тонкур, поднявшись, и Тэхён кивает, дожидается, пока его заберут и шагает по коридорам, даже не думая вырываться: время ещё не наступило, ветром не повеяло. Главное не пропустить этот ветер.

А в целом, Ким даже доволен, как всё прошло. Естественно, на его слова практически не реагировали, не запоминали, не фиксировали. Слушанье скорее проводили для видимости следствия. Винсали, кажется, сразу уловила его настроение и, поймав взгляд на себе, указала на листы и ручку и кивнула. Тэхён вздохнул глубже и продолжил рассказывать. О чём? Обо всём. Ему сказали рассказать обо всём: что побудило его совершить преступления, какие мысли, желания двигали его, чем руководствовался. И Ким уверен, если бы он совершал преступления, его было не заткнуть. А так он коротко пробежался по всему временному отрезку со времён начала учебного года, упомянул, где он проводил время на каникулах, когда о «пожирателе» стали ходить слухи, отгородил Чимина и Юнги, заверив, что действовали они только по его указу, и закончил последними мыслями и опасениями по поводу сложившейся ситуации. Тэхён не отрицал, что навредил людскому миру, не скрывал и признал свою вину, сообщив об этом Старейшинам, не изменив себе и добавив: «если и судить меня, то только за это», - усмехнулся в конце и закончил свою длинную речь, во время которой Старейшины постоянно шептались, обговаривали его, пренебрежительно смотрели, свысока оценивали. Ким абстрагировался, он давно знал, что не сможет впечатлить их, завоевать доверие или понимание и навеки вечные останется врагом, чужим. Сегодня это только подтвердилось.