Парни из старшей школы || Олег Шепс || Дима Матвеев || Влад Череватый || Т/и

часть 33

– Сначала кулаки, все разговоры после, – говорит он.
– Звучит так, как будто это про меня, – у меня вырывается смешок, они мрачно улыбаются.
– Мы разозлились на тебя и, наверно, до сих пор злимся, если честно, но теперь мы понимаем, что ты сделала и почему. И любим тебя за это еще больше, хотя ты и поступила неправильно, – Ройс встречается со мной взглядом. Искренность его слов ошеломляет меня – они значат для меня больше, чем я могу выразить. – А теперь пошли. У нас есть еще час, но нам надо войти пораньше, потому что места занимают быстро.

Вместе, трое сильных, мы отправляемся в здание за четвертым из нас.

Олег

Три, мать их, дня.
Они заперли меня в чертовой клетке в полном одиночестве на три, мать их, дня. Ни разу мне не дали выйти. Никаких звонков. Никаких контактов с другими заключенными – не то чтобы мне они были нужны, но все же. Три дня никого, кроме чертового охранника, просовывавшего между металлическими прутьями поднос с едой. Но даже он не произнес ни единого слова.

Я понятия не имею, что происходит дома.
Я не знаю, не пришел ли Коллинз и его лакеи за моей семьей, не сбежала ли снова Т/и по какой-то идиотской, выдуманной ею причине. Я не знаю абсолютно ничего, черт побери.
Никогда еще за всю свою жизнь я не чувствовал себя таким беспомощным.

И если бы я не получил сообщение от нашего юриста о том, что сегодня я наконец встречусь с чертовым судьей, чтобы выйти под залог, я бы уже потерял терпение и дал бы тут всем прикурить, чтобы они прочувствовали вес моего имени и наконец сообщили все, что мне нужно знать. Но я доверился своему отцу и дождался – еле-еле, мать его.

Прямо сейчас они снова испытывают мое терпение, запихнув в одну комнату с семью другими заключенными, ожидающими встречи с чертовым судьей. А главное дерьмо в том, что это не единственная комната, так что кто знает, сколько времени все это займет.

Слегка нагнувшись вперед и повернув голову влево, я могу видеть комнату напротив, в которой еще несколько арестантов ждут того же.
Офицер, который привел нас сюда, стоит в центре коридора, закрывая нас от других. Он стучит по дверям обеих клеток своей дубинкой.

– Внимание! – кричит он, приподнимая пояс, чтобы спрятать свое толстое брюхо. – Фамилии от А до Ж – выстроиться перед этой дверью. Лицом вперед, не поворачиваться и не разговаривать с другими заключенными впереди или позади вас. – Он указывает своей палкой в мою сторону, глядя прямо на меня: – Ты первый.
Мой пульс учащается, когда меня выделяют среди других. Мое имя не произносили здесь. Они и понятия не имеют, кто я и что случится с ними, если они вдруг решат повести себя как храбрые мудаки и развяжут бессмысленную драку с целью помериться членами. И хотя я с удовольствием поставил бы кого-нибудь на место прямо сейчас, потому что напряжение во мне требует выхода, сегодня мне нужно держаться подальше от этого дерьма.