Короли Старшей Школы || Олег Шепс || Продолжение «Парни из Старшей школы»

54

– Эй! – кричу я женщине, но она не двигается.
Я подхожу к цементной скамейке, на которой она сидит, огибаю ее, чтобы взглянуть женщине в лицо.

Эстелла, мама Коллинза.
– Нужно убираться отсюда.
– Я не могу, – шепчет она с грустной улыбкой на лице. – Я не могу оставить его здесь одного.
Я хмурюсь и слежу за ее взглядом.
Группы белых цветов, расположенные по ровной линии. Я подхожу ближе.

Длинная сторона прямоугольника...
– Люди здесь не умирают по ошибке. У всего и вся своя цель. Риск и награда. Здесь обязательства не приветствуются.
Мой взгляд устремляется к ней.
– Он узнал правду, – шепчет она.
– Кто?

– Феликс, – выдыхает она.
Моя челюсть сжимается.
– Правду о чем?

Печаль в ее улыбке достигает и ее взгляда, когда она неохотно переводит его на меня.
– О тебе.

Я не разрываю контакт, но она не может долго смотреть на меня.

Она оглядывается на клумбу с цветами длиной семь футов и шириной почти три фута.
– Он искал твою мать в течение многих лет. Он думал, что она где-то страдает.
Мои глаза расширяются, и я перевожу взгляд с тюльпанов на нее.
– Феликс?

Она моргает, прогоняя слезы, слегка кивает и делает глубокий вдох.
– Он любил меня, когда мы были вместе, но Равина... – Ее голос затихает. – Она завладела его сердцем. Полностью.

Я встаю перед ней, и наши взгляды встречаются.
– Он был хорошим человеком, благородным. Слишком благородным для этого места. Ему следовало дождаться Шепс, чтобы они это увидели, и они бы увидели, я не сомневаюсь, но в ту минуту, когда решалась ее судьба, это был его последний шанс ее заполучить, и он пошел ва-банк. Я знаю, что Алексей о нем думает, но я еще не была беременна Коллинзом, когда он бросил меня. – Она смотрит на свои руки. – Это было тяжело, но он не был чудовищем, бросившим своего нерожденного сына ради женщины. – Она издает тихий, грустный смешок. – Кого я обманываю, он никогда не был для меня чудовищем. Даже когда он чуть не бросил меня, нас, во второй раз.

– Вы снова сошлись, после всего?
– Вроде того, – признается она. – Когда Равина исчезла, он ушел в себя. Донли пришел ко мне и попросил пойти в его комнату и отвлечь от мыслей о потере. Я сделала это. В течение нескольких недель после наступления темноты я ходила к нему.