Слепое пятно

2 - жить с этим

Семь лет назад.

При жизни мой отец работал над тайной захоронения древнеегипетской царицы Нефертити. Я видела все его наработки и каждый день вдохновлялась умом этого человека.

Папа даже рядом не стоял с раскопками — занимался изучением и переводом древних манускриптов, определял подлинность разных документов, помогал в расшифровке карт. Его никогда не брали в экспедиции, но я точно знала, что без таких историков — археологов бы просто не существовало.

Я и Микеланджело были лучшими студентами факультета. Всю учебу мы были конкурентами, но все равно шли наравне: оба закончили Римский университет археологии с отличием, успели получить равносильное количество суммарных баллов, отклонить парочку одинаковых офферов на стажировки. Мы не собирались как-либо контактировать после выпуска, но в один день мне на почту пришло то, что навсегда изменило мою жизнь.

Честно говоря, посылая запрос на проведение частной экспедиции на территории исторических событий Египта, я даже не думала, что когда-то получу официальное разрешение. Но это случилось. Изучив все личные наработки отца, цели и не воспринятые кем-либо всерьез предположения, я была готова рискнуть.

Мне была нужна надежная команда. И человека лучше, чем Микеланджело, я бы просто не нашла: он был рожден для роли ведущего звена в таких делах. Собранный, ответственный, обладающий отличной памятью и завидной выдержкой.

Сейчас. Понедельник.

Голос Солсбери снова вывел меня из транса воспоминаний. Мне всегда было больно говорить об этой экспедиции, несмотря на то, что она дала шанс нашим отношениям с Микеланджело, исполнила мечту моего отца посмертно и подарила мне крепкий статус в археологическом сообществе.

— Ваш голос неестественно дрожит, мисс Магуайр. Поплачьте, если это требуется.

— Я пролила из-за этого столько слез, что вам и не снилось.

— Кто-то определил лимит на проявление эмоций?

Подступивший к горлу ком не дал мне усмехнуться. Я взглянула на доктора измученными глазами, что прямо сейчас удерживали поток слёз.

— Что случилось в той экспедиции?

— Все, — я правда хотела сказать это предложение без запинок, но голос резко пропал. Слишком больно. Не могу вдохнуть полной грудью, не могу изобразить лживое спокойствие, не могу унять резь в сердце, но... через силу продолжаю, — кого я позвала, кому могла доверять, в ком была уверена, как в себе...