Химера воет на закате

Лето

Лето Гарри проходило ещё лучше предыдущего. Дурсли вовсе не напрягали его работой по дому - что, разумеется, не значит, что он был неблагодарной свиньёй и не помогал - французские друзья обсуждали переговоры о Турнире (пока что принимающей школой должны были сделать Дурмстранг, но Хогвартс пытался выбить право себе, приводя какие-то жуткие аргументы и давя с политической позиции), английские - квиддич и учёбу. В день рождения у него даже был торт - тётя купила что-то дешёвое и фруктовое, что они всей семьёй и съели, дав племяннику самый большой кусок. Гарри окончательно перестал быть похожим на себя днём и ночью - у Ночной Гарри появилась грудь, пусть и пока совсем незаметная, её лицо покрыли мерзкие прыщи, вывести которые были способны только жутко дорогие мази и зелья, начала явно выделяться талия. Гарри определённо обещала быть очень симпатичной девочкой. Поттер уже нашла все книги и была морально готова к дальнейшим изменениям - Дневной Гарри ничуть не изменился.
Самым жутким событием лета стал приезд  тётушки Мардж - сестра дяди Вернона терпеть не могла племянника и всегда науськивала своих бульдогов на его штаны. Обычно Дадли начинал глупо гоготать, Вернон усмехался в усы, а тётя Петунья презрительно кривила губы, но теперь отношения с родственниками были гораздо лучше - Дадли прятался за щуплого Поттера и иногда просил совета, тётя проявляла явно материнские чувства, а дядя поддерживал вооружённый нейтралитет. Никто из Дурслей не забыл, как Гарри прикрыл собой Дадли и как после его появления была заключена выгодная сделка. Гарри не сомневался, что даже если он спасёт тётушку Мардж 50 раз подряд, она всё равно будет его ненавидеть. Тётя пыталась спасти положение, отправив Гарри наверх, но сестра Вернона громогласно потребовала его присутствия и прислуживания за столом, так что взрыва было не избежать. Поттер пытался отвертеться как можно дольше, и Мардж даже успокоилась, но ближе к полуночи лично ворвалась в комнату к Гарри и вытащила девочку наружу. Только выпитая бутылка бренди спасла Поттер от разоблачения, а потом она сбежала в туалет и замаскировалась, как могла. В момент, когда стало ясно, что взрыв неминуем, Гарри мыла посуду и изо всех сил старалась не слушать, но тётушка говорила как можно громче, чтобы до кухни точно долетало.
- Родители алкашня последняя, рожа вся в прыщах - почему вы его вообще не вышвырнули сразу? Топить таких надо, как щенков из дворового помёта, чтобы генотип не портили. А шея, шея! Это он точно от тебя взял, Петунья. Но ты, пусть и страшненькая, но понормальнее той тины болотной будешь, сестрицы твоей...
Если бы Гарри была мальчиком, она бы точно нашла в себе силы потерпеть и не сорваться. Увы, у девочки, да ещё и с пубертатом, не было ни шанса. Стекло начало дребезжать, свет мигал, люстра раскачивалась и слабо позвякивала - до взрыва было рукой подать.
- Кто дал Вам право такое говорить? Кто Вы такая, чтобы судить моих родителей? Думаете, если оскорбить красивую женщину, лишние подбородки сами отвалятся?! Вы, дочь ехидны и мегеры!! Мама и папа были замечательными, а тётя самая красивая на свете!!! Не смейте ничего говорить про мою семью, слышите? Не смейте!...
Гарри ощущала бурлящую вокруг магию, когда вдруг чья-то рука нерешительно погладила её по голове. Это Петунья, встав со своего места, кинулась к племяннице, даря заботу и поддержку. Магия тут же улеглась, а Гарри ощутила, как по её щекам текут слёзы. Тётя нерешительно обняла племянницу, и Поттер, уже не сдерживаясь, разрыдалась. Голос Петуньи был твёрд, а руки аккуратно гладили ребёнка её сестры по голове и спине, успокаивая и даря защиту. Впервые на памяти Гарри тётя решилась дать отпор мерзкой Верноновой сестре.
- Марджори Дурсль, ты не имела никакого права говорить все эти отвратительные вещи обо мне и моей сестре. Пусть у Гарри и плохая наследственность, но мы смогли воспитать из него нормального человека, и ты не имеешь права попрекать его.
Тут тётя запнулась, но потом нашла глазами Дадли и с вызовом вскинула голову.
- И ты больше никогда не позволишь себе нечто подобное в моём доме.
Тётушка Мардж пару секунд неверяще смотрела на жену своего брата, которая всегда безропотно терпела даже самые отвратительные выходки, а потом встала и отвесила ей звонкую пощёчину. Голова тёти Петуньи мотнулась, на щеке остался отвратительный след, а Гарри с ужасом смотрела на выступившие от удара слёзы. Тётя подняла руку, медленно провела пальцами по щеке...
- Вернон?...
Мардж пьяно расхохоталась, а её брат продолжал хранить молчание. Гарри казалось, что время остановилось, и можно было нащупать каждую секунду руками. Одна...Две...Три...
Мертвенная бледность разлилась по лицу Петуньи, и она, не говоря ни слова и подхватив племянницу под руку, кинулась наверх, в свою спальню. Дрожащими руками она открыла шкаф и начала кидать на кровать свои вещи.
- Вещи собраны? В сундуке есть место?
Гарри только кивнула и притащила всё своё имущество. Тётя одним комом кинула туда всё, что вытащила. Внизу явно разгорался ожесточённый спор, и Гарри с Петуньей смогли незаметно проскочить мимо брата и сестры. Дрожащий Дадли, заметив их, кинулся к матери, и они втроём покинули дом.
Сев на автобус в Лондон, тётя дала волю слезам - Гарри и Дадли просто прижались к ней с двух сторон, стараясь согреть и не находя слов утешения. Когда Петунья немного успокоилась, Поттер предложила пожить в Дырявом Котле - тётя почти не взяла с собой денег, а так Гарри могла бы оплатить их проживание. Туда они и направились.
Оставшиеся до первого сентября две недели Гарри, Дадли и тётя Петунья провели в уютном трёхместном номере на третьем этаже. Двоюродный брат гулял по Косому Переулку, вцепившись в руку Гарри потными ладонями и, открыв рот, тыкал во всё вокруг. Петунья почти не выходила из номера, но за покупками с мальчиками пошла, стараясь держаться с ледяным достоинством. По дороге они наткнулись на плакат с разыскиваемым преступником Сириусом Блэком, и тётя, вздрогнув, рассказала Гарри правду - что это его крёстный, лучший друг отца, человек, который очень жёстко подшутил над Верноном в день их свадьбы, и многое, многое другое. Гарри ужасался, поняв, что все осуждают Сириуса за предательство Поттеров, и пообещал себе достать стенограмму суда и хорошенько во всём разобраться.
Худшим событием этих своеобразных каникул стала ночная вылазка в Лютый переулок. Ночная Гарри очень хотела разобраться в собственном феномене, но ни одна из разрешённых книг не содержала и крупицы информации, так что девочка хотела сходить в книжную лавку Лютого, где, по слухам, можно было достать что угодно. Одевшись и подождав, пока тётя с Дадли заснут, Гарри выскользнула из их номера, уверенно направившись в Лютый. Все лавочки Косого уже были закрыты, и это выглядело жутковато, но Гарри не обратила на это никакого внимания, уверенно направляясь к книжному.
Первый же шаг в пыльное помещение с опасными даже на вид талмудами заставил её сомневаться в правильности собственного решения. "Так, всё в порядке, ты разумная девочка, и не наделаешь глупостей"- так сказала себе Гарри и решительно сделала шаг.
- Что понадобилось такой милашке в моей старой лавке?
Неопрятного вида мужчина неопределённого возраста выпрыгнул словно из ниоткуда, и Гарри замерла, как кролик перед удавом. Её можно было понять - всю свою жизнь девочка ни с кем не общалась. Конечно, она переписывалась с подружками и отмечала с ними рождество, даже один раз потанцевала со старшим братом одной из них, но она всё равно была наивной и совершенно не приспособленной к миру. Девочка самонадеянно считала, что контакта в шкуре Дневного Гарри и тех случаев, когда её считали мальчиком, хватит, и сегодня чуть ли не впервые столкнулась с человеком, для которого она была в первую очередь девочкой, а не подружкой или Мальчиком-Который-Выжил. Гарри буквально ощущала, как гуляет его взгляд по её телу, и теперь её любимая юбка казалась непозволительно короткой. Поттер пыталась пошевелиться или завизжать, но ничего не могла делать, словно раздавленная таким пристальным вниманием.
Дверь хлопнула, и владелец магазина тут же сосредоточился на посетителе. Немного отдышавшись, Гарри смела с полок все книжки, до которых смогла дотянуться, бросила на прилавок около тридцати галлеонов и вылетела из магазина, не останавливаясь до самой комнаты. Девочка пряталась под кровать ещё три или четыре дня, но никто к ней не врывался, и Гарри успокоилась, довольно быстро поняв саму суть своей проблемы.
Первого сентября тётя Петунья помогла Гарри добраться до вокзала, напоследок сказав, что она собирается вернуться к Вернону, и нерешительно попросила писать. Дадли разревелся, обнимая прежде ненавистного двоюродного брата, и попросил обязательно вернуться на следующие летние каникулы.
В поезде заранее прибывший Гарри занял пустое купе и, прикрыв глаза, начал ждать своих друзей.
Так начинался третий год в школе чародейства и волшебства Хогвартс.