Свирепый пёс из прошлого

37

После этого Тао Хуайнань долгое время пребывал в таком состоянии духа. Всякий раз, когда его что-то интересовало, стоило ему представить, что это делает Чи Ку, как весь интерес или любопытство тут же пропадали. Он решительно отбросил эти фантазии.

В результате мальчик достиг возраста сексуального пробуждения и взросления, но в его мозгу не было ничего наводящего на размышления или чувственного.

В невинной голове Тао Хуайнаня Чи Ку становился все выше и выше. Его плечи стали крепче, массивнее, а голос - еще приятнее для слуха, и никто больше не говорил, что он уродлив. 

Каждый день взросления был обычным и не слишком интересным, но каждый завтрашний день был новой историей.

Завтра у Тао Хуайнаня был день рождения. Ему исполнялось шестнадцать лет.

Чи Ку тоже было шестнадцать. Он родился во второй половине года, так что был старше Тао Хуайнаня меньше чем на год. В то время как Тао Хуайнань только начинал шестнадцатилетие, Чи Ку уже подходил к его концу. 

Третий год младшей школы начался только через месяц, когда Чи Ку на первом ежемесячном экзамене третьего года младшей школы, что неудивительно, снова занял первое место во всей школе.

Теперь это был Чи Ченг.

В прошлом году он покинул свой дом. Тао Сяодун не соответствовал достаточным критериям для его усыновления, поэтому теперь Чи Ченг находился в семье Хуана Иды. Не найдя в этом ничего сложного, Тао Сяодун несколько дней метался и ворочался, пока все не уладилось, и в конце концов Чи Ченг был зарегистрирован.

Имя "Чи Ку" раздражало Тао Сяодуна, как бы он на него ни смотрел: оно было уродливым.

- "Ку" его бабушки*. Только внукам жизнь кажется горькой.

*[Это двойной каламбур! Первый каламбур заключается в том, что в китайском языке принято ругаться, используя "его/вашу маму" (или любого члена семьи). Тао Сяодун использует в качестве ругательства "его бабушку". Второй каламбур связан с китайским сленгом - называть других своим внуком или заставлять кого-то называть себя своим внуком. Вот только Чи Ку на самом деле ее внук.]

Как только Чи Ченг был внесен в реестр домохозяйств, Тао Сяодун обнял его за плечи, в глазах его мелькнуло веселье. Он сказал Чи Ченгу: