GI: СинБедо / АльбеЦю

8

Руки.

Сразу бросаются в глаза мозоли на ладонях и среднем пальце, которые появились и держатся крепко, шероховатостью ложатся на коже, благодаря ежедневному использованию мечей и еще чаще кисточек, перьев, карандашей. Это, пожалуй, первое и единственное сходство между ними.

Руки Альбедо грубее и холоднее, стоит им коснуться разгоряченной, человеческой кожи, как она покрывается мурашками, краснеет под грубыми пальцами, которые большую часть времени перебирают колбочки. Но они знают, как смешивать аккуратность и крепкость в хватке и доставлять удовольствие мертвенным холодом. Изредка в ногтях можно найти засохшую акварель. Для такого чистюли, как принц Мела, это явление кажется аномальным, поэтому Син Цю хватается за него, перебирая пальцы, рассматривая пятнышки, пытаясь угадать над какой картиной работал его любимый художник. Еще чаще на руках остаются следы угля. От него отпечатки пальцев остаются в самые неожиданные моменты неряшливыми мазками или отчетливыми касаниями. Писатель, впервые, встретившись с этим на письме, отправленном явно второпях, не смог сдержать смеха и умиления. Впоследствии Альбедо ничего не могло спасти от лукавых улыбок и добродушных издевок со стороны возлюбленного.

Руки Син Цю имеют парочку еле видных шрамов со времен обучения в Гухуа. Он не скрывает их, как и родинку на безымянном пальце левой руки*. Любит шутить, что в прошлой жизни обручальное кольцо было кое-кем зацеловано, и Альбедо в ответ со всей нежностью повторяет действия. Руки писателя менее шершавые от избытка масла шелковицы, которым он часто пользуется. Его попытки привить в жизнь алхимика использование уходовых «штучек» терпят крах абсолютно каждый раз, когда он видит, что все бутылочки и мешочки переходят либо женскому составу Ордо Фавониус, особенно Джин и Сахарозе, либо стоят рядом с реагентами и продуктами всевозможных экспериментов. Но Альбедо очень нравится наблюдать за тем, как масла текут между длинными пальцами его возлюбленного, капли медленно стекают по чуть загоревшей коже, а после блестящей пленкой остаются первые минуты после нанесения.

Волосы.

Что касается их, то здесь дела обстоят проще.

Альбедо до кульбитов в сердце нравится видеть волосы возлюбленного, собранные в пучок или хвост и открывающие полный обзор на выбритую часть. Его лицо больше не кажется по-юношески очаровательным, появляется некая, так не подходящая повседневному образу одноручника резкость. Пользователи гидро энергии отличаются особой плавностью, подобны водной глади в безветренную погоду и редко становятся эпицентрами шторма, сохраняя внутреннюю гармонию. Однако, смотря на этого Син Цю, кажется, что коснешься той самой глади, как тебя тут же втянет воронкой и растерзает острыми холодными волнами, заточенными в дождевые мечи, бьющие точно в цель.

Син Цю абсолютно солидарен с Кли, когда та щебечет о волосах Альбедо и о том, что ей нравится, когда тот разрешает ей что-то с ними намудрить. Писателю же достаточно пропускать сквозь пальцы легко отделяемые пряди, наматывать их совсем немного, чтобы потом наблюдать, как они распрямляются, хоть и не до конца: на кончиках они все-таки образуют завиток. Перебирать и перебирать — сплошное удовольствие. Для обоих сие действие — нечто сокровенное, предназначенное лишь для них двоих, ибо алхимик не с первого раза позволил погрузиться пальцами в светлую шевелюру. Особенно, после проведенных вместе ночей, когда сладкая истома прокатывается по всему телу и руки возлюбленного так нежно стягивают резинку с волос. Перебирай, трогай, распутывай - делай все, что хочешь, юный господин, все... И Син Цю делает.

Ноги.

Кажется, что здесь сходств между ними должно быть больше, однако, когда кажется, Архонтам кланяться надо.

Голени у Син Цю, по сравнению с остальными участками тела, можно назвать загорелыми. Они постоянно находятся под солнечными лучами, отливают желтизной, и не становятся смуглыми, лишь благодаря маслам из хижины «Бубу». Коленки в ранениях различной степени — базовые настройки тела писателя. Альбедо может лицезреть целые, белоснежные ноги возлюбленного, только если того запрут в кабинете разбирать бумажки или он наткнется на книгу, от которой не сможет оторваться даже на секунду. Но это не значит, что мондштадтцу не нравится проводить подушечками пальцев по растерзанной коже, обводить контуры синяков и ушибов или обрабатывать целебными мазями, запас которых на Драконьем хребте и в кабинете главного алхимика Ордо Фавониус существует только из-за него.

Глупо думать, что под столькими слоями одежды может скрываться что-то, кроме бледных ног без единых шрамов. Альбедо даже под жарким солнцем Ли Юэ не покрывается веснушками или смуглостью, хотя он обожает идти за Син Цю, ведущего того по рекам очередного древнего храма. На его ногах редко можно увидеть ранения, хотя бы потому что обмундирование не способствует этому. Единственные места, поддающиеся щекотке, — стопы и подколенная ямка. Он чувствует настоящее единение с природой, когда водные потоки скользят по ногам, щекочут чувствительные места, зовут за собой манящей прохладой, пока солнце покусывает за бледные плечи и лижет водную гладь в попытке добраться до ног. Но по нежности ничто не сравнится с гидро энергией его возлюбленного, с тем, как он касается бедер, гладит икры и колени, оставляет расцветающие засосы, редкие укусы и даже царапины. Первые отметины настолько привлекли внимание алхимика, что тот утром больше пяти минут рассматривал краски на его бледных ногах. Они казались инородными, а сейчас — родными.

*В Китае мужчины носят обручальное кольцо на левой руке, а женщины – на правой.