Одно сердце на двоих

Глава 40. Ужин в дурдоме

Орландо

Четыре месяца спустя.

Азалия нервно смотрела на экран своего телефона, считая секунды к прибытию её отца, который вот-вот приземлится на самолёте.

Пару недель назад она призналась Филиппу, что я сделал ей предложение, а мужчина настоял на том, чтобы приехать и увидеть, кто же решил забрать у него его любимую дочь.

Но была ещё одна проблема: Азалия не рассказала о... нашем ребёнке. Долгое время она не могла признаться никому в этом, в особенности своему отцу, но вскоре узнала и Луна, а после и мои родители. Мама была чрезмерно рада этому, что я не сказал бы про отца. Но мне не нужно было увидеть улыбку на его лице, чтобы принять своего ребёнка. Скорее я откажусь от отца, чем от нашего с Азалией малыша. Когда Азалия сообщила мне о беременности, я не мог поверить, моё подсознание отключить в тот момент, но когда я очнулся, Азалия уже была моей невестой и носила моего ребёнка. Можно было сказать, что тогда моё сердце разлетелось на триллиард кусочков, было настолько же больно, как и приятно. Тогда я начал переживать вдвойне, ведь если кто-то посторонний узнает о том, что у меня будет наследник, с Азалией обязательно что-то случится. Я просто был обязан защищать её и своего ребёнка.

— Азалия, не волнуйся, самолёт уже приземлился. С Филиппом ничего не случится, — произнёс я, касаясь её талии. Пришлось тщательно щупать её живот, чтобы убедиться, что ребёнок на месте, ведь на шестом месяце её живот ничем не отличался от живота без ребёнка.

Она кинула на меня волнующий взгляд, и я рассмеялся.

— Я волнуюсь не из-за этого. Мне придётся рассказать ему о том, что ты сделал, — сказала она, указывая на свой живот.

Я склонил голову набок.

— Отлично. Очень охренительно, что я это сделал, — улыбнулся я, целуя её в щеку. Азвлия мурлыкнула подо мной, и по моему телу прошлись мурашки.

Во время беременности Азалия не стала ещё более раздражительной, как я думал. Нет. Все её нежные и мягкие стороны вырвались наружу, она чаще целовала меня, гладила, обнимала. Да, чёрт, всё что угодно, что приносило мне любовь, а ей удовольствие. Азалия стала кошечкой.

— Я ведь рядом. Мы всё объясним, и он поймёт. Твой отец взрослый человек, — ответил я, но Азалия всё ещё оставалась нервной.