Скандалист

***

Взглянул на наручные часы и закатил глаза.

Куда еще умнее? Римма сидела в библиотеке книжным червем так долго, что мне показалось, будто она питается книгами, а не учится.

Кстати о питании, она явно голодна. Я был уверен, что за те двадцать минут, пока я ездил забрать заказанный ужин из ресторана, ничего не случится.

Зря.

Когда я подъезжал обратно к университету, то свет из окна библиотеки был далек от света ламп. Это был огонь, пожар, который сжирал сухую бумагу быстрее, чем моя машина топливо при разгоне на сто за секунды.

Буквально выскочил из машины, добегая до окон, пытаясь рассмотреть внутри что-то еще, кроме яркого пламени.

Впервые в жизни тело сковало оцепенением и страхом. Я надеялся, что Риммы там нет, что она ушла до этого мгновения, но в груди неприятно закололо, когда услышал шепот, который заставил волосы поднять дыбом:

- Илья.

Так тихо и слезливо, так умоляюще и отчаянно, что это было как ударом в солнечное сплетение.

Римма внутри и буквально горит заживо.

Какого хрена она не ушла? Какого лешего не выбралась через окно? Что вообще творится у нее в голове?!

Попытался толкнуть окно, но оно не поддалось. Блядство.

Это второй раз в жизни, когда я был напуган. Напуган и не знал, что делать. Напуган и чувствовал себя мерзко от того, что человек, за которого я готов убить, сам на грани смерти. И я бессилен.

Но не сейчас.

Одна мысль о том, что она может задохнуться, получить ожоги и умереть выпрыскивает столько адреналина в кровь, что это затуманивает разум.

-Отойди от окна,- кричу ей, беря с земли самый большой камень, который только попался под руку.

С размаху бросаю его в стекло, разбивая на осколки. Теперь я мог просунуть руку, чтобы расшатать раму. Мне казалось ушла вечность, но я смог это сделать. В одно подтягивание и прыжок оказался внутри, ощущая жар огня и копоть, забивающуюся в легкие.

Сердце не унялось даже тогда, когда заметил ее рядом. Сжавшуюся, напуганную, с безумно блестящими от ужаса глазами и дрожащую всем телом. Но главное живую.

-Римма,- крикнул, надеясь, что она наконец отомрет и вылезет через окно, но она никак не реагировала, смотря то ли на меня, то ли сквозь.- Голубева!- снова ничего, кроме приоткрытых губ и  иссушающих из-за жара слез. -Блядство,- вздыхаю, зачесывая волосы пятерней назад.

Хотя на языке крутились слова и похуже.

Оглядываюсь, понимания, что она оставила у стола свою сумку, где пожар вот-вот сожрет и этот долбанный стол и сумку. Римма важнее, но я не мог оставить это, зная, что в ней она всегда носит с собой вещь, которая дороже ей собственной жизни – серьги покойной матери.

Выхватывая сумку из огня, поднимаю и Римму, которая прижалась ко мне так, что я вроде и должен был бы благодарить этот пожар за то, что она сделала так, как никогда бы в жизни не поступила по своей воле.

Как бы сильно я не прижимал ее хрупкое тело к своему, она все равно напряжена и дрожит, всхлипывает и жмурится так, что это заставляет меня почувствовать себя ничтожеством, которое не способно помочь ей.

Пожарная служба и скорая помощь со своими мигалками и сиренами лишь усиливают ее страх и панику. Благо, они додумались выключить их и заняться работой, до того, как я чуть не вытащил пистолет.

Опускаюсь на землю, чтобы освободить руки и взяться за ее острые плечи, попытаться привести в чувства:

-Римма! Римма, открой глаза, посмотри на меня,- хотел спокойно, но из-за напряжения и страха вышло как приказ.

-Почему?! Зачем, Ефремов?- кричит охрипшим голосом, смотря на меня сквозь пелену слез, блестящую в свете огня.- Хочешь отомстить за брата? Так убивай! Только прекрати все это,- опуская руки на грудь и чуть ли не сгибаясь по полам. - Хватит, пожалуйста.

Опешил, застыл, пытаясь совладать с чувствами и разумом. Она решила, что это сделал я? Да, по ее взгляду именно так. Что за нахуй? Убить ее? Похоже, Римма совсем свихнулась.

-Если бы я хотел убить тебя, то не спасал бы сейчас,- резко притянул к себе, мечтая перенять хоть часть ее боли не смотря на свою собственную в теле.

-Закрой рот, Ефремов! Ты не заставишь меня поверить в то, что ты якобы спасал меня!- пытаясь оттолкнуть и отстраниться.

Ни эти попытки, ни удары, ни укусы не заставят меня отпустить ее до того, как не подойдут врачи. Лишь в их руки я способен отдать Римму.

Они пытались осмотреть и меня, но я отказался, нервно выкуривая сигарету, облокачиваясь о дверь скорой помощи. Вымачивая фильтр в собственной крови, выдыхаю дым, слушая ее крики и истерику, которые засаживают мне невидимый нож под ребро, смотря на суетившихся пожарных, что уже почти потушили пожар.

Что, блять, произошло?