chosen by the sinner

16

Чонгук

Христос Всемогущий, я никогда не переживал более глубокого момента за всю свою жизнь.
Наблюдение за тем, как она разваливается на части, и ощущение, как сотрясается ее тело, наполняет мою грудь гордостью.
Моя женщина далеко не сломлена. Ее тело так отзывчиво к моему, и каждый раз, когда я касаюсь ее точки G, ее киска благодарит меня, сильно сжимаясь вокруг моего члена.
В тот момент, когда Лиса сдалась и подчинилась мне, любовь, которую она испытывает ко мне, излучалась от нее с интенсивностью каждой звезды во Вселенной, она претендовала на каждую частичку меня.
Свет и тьма.
Человек и чудовище.
Когда я погружаюсь в ее восхитительный жар, она владеет мной так, как никогда прежде не владела. Ее дыхание становится моим. Ее сердцебиение становится моим.
С каждым толчком она становится самим источником моей жизни.
Наши глаза остаются закрытыми, наши губы приоткрыты и соприкасаются друг с другом при каждом движении наших раскачивающихся тел.
— Ti amo tanto,— выдыхаю я ей слова, я так сильно тебя люблю. Зная, что она не понимает по-итальянски, мне легче говорить ей о своих чувствах, пока она не будет готова услышать это по-корейски.
Удовольствие пробегает по моему позвоночнику, и, не разрывая зрительного контакта, я рычу: — Il mio.
(Моя). Вся, блять, моя.
Мое тело содрогается, мои гребаные яйца напрягаются, затем я бесконтрольно дергаюсь, опустошая себя в ней.
— Il mio, — шиплю я от интенсивного оргазма, напрягающего каждый мускул в моем теле и заставляющего меня погрузиться в нее как можно глубже.
Мощная сила оргазма спадает, пока я снова не могу двигаться, входя в нее еще три раза, прежде чем замираю.
Мы оба задыхаемся, наши тела покрыты потом.
Моя рука чертовски болит, но это не имеет значения. Все, на чем я могу сосредоточиться, это слеза, скатывающаяся из ее левого глаза, прежде чем она исчезает в ее волосах.
Это Лалиса в ее самом уязвимом проявлении. Здесь нет принцессы Братвы. Нет королевы. Никакой дерзости.
Просто есть женщина, которая любит меня так чертовски сильно, что это пугает ее.
Я просовываю свои руки под нее и держу ее так чертовски крепко, покрывая поцелуями ее шею и подбородок. Я жду, чтобы перевести дыхание, прежде чем сказать: — Думаю, можно с уверенностью сказать, что с твоим клитором все в порядке.
У нее вырывается прерывистое дыхание, ее руки сжимаются вокруг меня, и она прячет лицо у меня на плече, пытаясь справиться со своими эмоциями.
— Ты так охуенно красиво кончила для меня, — хвалю я ее.
Несмотря на то, что она эмоциональна, ее киска сжимается вокруг меня, говоря мне, что ее телу нравится похвала.
Лисе требуется пара минут, чтобы восстановить некоторый контроль. Наконец, она отстраняется и встречается со мной взглядом.
В них нет и следа той ранимой женщины, которая любит меня, лишь принцесса Братвы, которая снова подняла свою защиту так высоко, что она, блять, достигает небес.
Моя упрямая жена.
— Как ты себя чувствуешь? — Спрашиваю я, вытаскивая свои руки из-под нее и кладя их по обе стороны от ее головы.
— Не стану лгать. — Улыбка тронула уголки ее распухших губ. — Это было потрясающе.
Я ухмыляюсь ей, гордость снова наполняет мою грудь.
— Да?
— Ты определенно знаешь, как удовлетворить женщину.
Я нежно целую ее в губы, затем говорю:
— Тебе просто нужно было перестать слишком много думать. Как только ты впустила меня и подчинилась, твое тело сделало все остальное.
Она наклоняет голову.
— Я так и не подчинилась тебе.
Я целую ее в кончик носа, затем ухмыляюсь.
— Да, ты подчинилась.
— Давай договоримся не соглашаться, — усмехается она.
Я выхожу из нее, отталкиваясь назад, пока не оказываюсь на коленях между ее бедер. В тот момент, когда я смотрю вниз, Лиса вздрагивает, как будто кто-то разжег огонь у нее под задницей.
— Не смотри!
— Слишком поздно, — ухмыляюсь я, глядя на кровь, покрывающую мой член и внутреннюю поверхность ее бедер.
Сильное удовлетворение охватывает меня, и когда я перевожу взгляд на Лалису, мой голос напрягается, когда я говорю: — Я думаю, что кровь подходит для нашего первого раза вместе. Это трофеи войны, которую я развязал, чтобы сделать тебя своей.
— Господи, Чонгук, — бормочет она, подтягивая ноги и спрыгивая с кровати. — Пещерный человек?
— Определенно. Не знаю, почему тебя это удивляет, — усмехаюсь я, вставая и следуя за ней в ванную.
Я залезаю в душ и открываю краны, затем тащу ее за собой под струю.
— Здесь холодно, — кричит она, пытаясь увернуться, но я притягиваю ее тело к себе и удерживаю ее прижатой к себе левой рукой.
— Я достаточно скоро согрею тебя, — поддразниваю я, просовывая руку между ее бедер.
Она бросает на меня недоверчивый взгляд.
— Не испытывай свою удачу. Я абсолютно уверена, что у меня не будет другого оргазма так скоро после того интенсивного, который ты мне только что подарил.
— Насколько интенсивного? — Спрашиваю я, мой голос низкий и соблазнительный, когда я слегка начинаю поглаживать ее клитор.
Ее губы приоткрываются, и ее руки находят мои плечи.
Я наблюдаю, как капельки воды стекают по ее коже, пока я массирую ее сильнее.
— Насколько интенсивного?
— Боже милостивый, Чонгук. Ты такой чертовски горячий. — Она приподнимается на цыпочки и прижимается своим ртом к моему.
Не проходит и пяти минут, как она уже прижимается ко мне, затаив дыхание, дрожа и наслаждаясь тем удовольствием, которое я ей доставляю.