Как свести родителей за 30 дней |но минсоны|

|Глава 31|

День семнадцатый

[В этой главе и следующих по поводу школьного мероприятия не будет логики, поэтому, извините...😟]

   Утром, переступив порог кабинета физики, Джисон ожидал чего угодно, но точно не того, что Чонин и Сынмин будут вместе сидеть за первой партой и без конца шептаться, как типичная влюбленная парочка подростков.
   Хан, конечно, предполагал, что план Минхо рано или поздно приведёт Чонина и Сынмина к тесному общению, но он и подумать не мог о столь скорой счастливой развязке. Они ведь только накануне впервые завели полноценный разговор, а уже сейчас вели себя так, словно знали друг друга всю жизнь.
   Вот что поразило Джисона. Застыв возле двери, он удивленно наблюдал за милым воркованием сынчонов и не мог поверить, что кто-то мог настолько легко открываться новым чувствам.
   А как же сомнения, долгие размышления и длительное непринятие своей влюбленности?
   Или эти проблемы знакомы лишь Хану? Задумавшись над вопросом влюбленности, парень не заметил, как рядом с ним остановился Минхо. Сегодня он выглядел по-домашнему. Серое худи полностью скрывало крепкие мышцы, свисая бесформенным балахоном. Такого же цвета теплые объемные штаны свободно болтались на ногах парня, из-за чего высокий подтянутый Минхо выглядел еще крупнее, чем на самом деле.
   Настрой парня был положительным. Завидев Сынмина и Айена, он прищурился и слегка подтолкнул Джисона локтем.
   Он вздрогнул от неожиданности и обернулся.
   —Напугал!—воскликнул младший, прижав руку к груди.—Так и до инфаркта недалеко.
   —Извини.—Хо виновато улыбнулся и мягко похлопал его по плечу, задерживая свою ладонь на пару мгновений.
   Джисон проигнорировал этот жест и кивнул в сторону первой парты, где сынчоны экспансивно рассказывали что-то друг другу.
   —Такими темпами ты скоро соберешь неплохое резюме свахи,—фыркнул Хан.—Сегодня Чонин и Сынмин, завтра наши родители, а потом не успеешь и глазом моргнуть, как откроешь брачное агентство.
   Игривый тон и завораживающий блеск карих глаз пронзили сердце Минхо. Он широко улыбнулся на шутку парня, чувствуя бывалую легкость и эмоциональный подъем.
   Хо хмыкнул и вновь легонько толкнул младшего, на что он деланно возмущенно пихнул его в ответ.
   Легко. Свободно. Счастливо. Именно так сейчас ощущал себя Ли. И всему виной находящий возле него человек, от улыбки которого в душе распускались цветы, а в голове крутилось лишь одно желание — не дать этой улыбке померкнуть.
   Засмотревшись в сияющие радостью глубокие карие глаза Джисона, парень не заметил, как мимо прошёл классный руководитель и по совместительству учитель физики.
   —Внимание!—обратился он к ученикам и постучал ладонью по парте.—У меня важное объявление.
   Голос учителя вернул Хана и Минхо в реальность. Ребята поняли, что пристально смотрели друг на друга, словно это была их последняя встреча.
   —Нам… надо разойтись по своим местам,—пролепетал Джисон.
   Нежный румянец вспыхнул на его щеках. Как красиво. Это было первое, о чем подумал Минхо, едва увидел мазки смущения на прежде бледных щеках. По кончикам пальцев пробежалось покалывающее желание прикоснуться к беззащитной порозовевшей щеке. Будет ли она теплей, чем другие участки кожи? Такая ли она нежная, как кажется со стороны?
   Эти мысли на повторе крутились в голове Хо. И чем дольше он смотрел на невинное лицо Хана, тем сильней становилось желание хотя бы чуть-чуть прикоснуться к нему.
   —Ли Минхо! Хан Джисон!—грозно прокричал учитель.—Вам нужно особое приглашение?
   Минхо и Джисон дёрнулись, переглянулись и заняли свои места. Феликс многозначительно поиграл бровями, но промолчал насчет милого взаимодействия ребят. Хан был благодарен другу.
   Учитель физики вновь постучал по парте, призывая к тишине. О Джи Пён был грузным мужчиной за пятьдесят. Из всего преподавательского состава О Джи Пён был самым требовательным и жестоким учителем. Спорить с ним — себе дороже. Поэтому школьники сразу послушно замолчали.
   —Ни для кого не новость, что близится Новый год,—продолжил О Пён и шумно опустился на стул.—Двадцать седьмого в школе, как обычно, будет празднование. Но с некоторыми изменениями. Как вам известно, на прошлой неделе у нас было общешкольное родительское собрание. Мы подняли вопрос о торжественном мероприятии и решили, что сценки, песни и стишки всем надоели. Двадцать лет смотрим одно и то же. Пора перейти на что-то другое. Например, организуем бал. Помните исторические фильмы, где люди высшего света наряжались в пышные платья и дорогие мундиры и собирались в роскошных дворцах, где танцевали всю ночь? Вот и мы устроим нечто подобное, но только на зимнюю тематику. У нас будет стилизованный под прошлые века бал с новогодними элементами. Можете уже сейчас начинать готовить бальные наряды. Если у кого-то проблемы с деньгами, могу дать контакты театра. Гримеры за пару сотен дадут вам на вечер костюмы. Но, разумеется, под обещание не испортить. Иначе будете перешивать. Есть вопросы?
   Взволнованные перешептывания пробежались по классу. Таких изменений в привычном праздновании никто не ожидал. Все привыкли к одним и тем же песням, скучным сценкам и хороводам, которые с каждым годом все больше изживали себя.
   Зимний бал… Это же не просто занятное новшество, а настоящий переворот в нудных школьных мероприятиях. Подростки были заинтригованы и уже представляли, как все может выглядеть.
   —А нам нужно учить какие-нибудь танцы?—спросила одноклассник Джисона и Минхо.
   О Джи Пён коротко кивнул и достал из сумки ворох бумаг.
   —Молодец, что спросил. С сегодняшнего дня после уроков вы начнете репетировать три танца. Они напрямую связаны с вальсом, поэтому каждому нужны партнеры. Вы сейчас можете самостоятельно выбрать себе пару и сказать мне, чтобы я вас отметил. А остальным я сам назначу пару. Увиливать, отлынивать и не явиться на бал у вас не получится. Ленивых я сразу дополнительно внесу в список добровольцев, которые должны помогать с организацией праздника. А тех, кто планирует прогулять, предупреждаю: не забудьте сходить к врачу за справкой, что в этот день вы болели. Иначе после каникул заставлю дежурить в кабинете физики,—отчеканил он.
   Каждое его слово звучало твёрдо и уверенно. Классный не просто разбрасывался пустыми обещаниями, а озвучивал реальные последствия возможных решений учеников. Уж в этом все были уверены. Джи Пён не раз доказывал серьезность своих обещаний.
   По классу вновь прошлась волна перешептываний.
   —Можете, пожалуйста, нас отметить?—важно спросил Сынмин и ласково взял Чонина за руку.—Мы будем в паре.
   О Джи Пён внимательно взглянул на них, одобрительно кивнул и внёс имена ребят в начало списка. Следом отметилась вторая пара. А после ещё и ещё. Одноклассники охотно взялись за самораспределение, боясь, что О Пён может назначить им кого-то, с кем они конфликтовали или не переносили на дух.
   Джисон и Феликс наблюдали за распределением, удивляясь некоторым союзам, о которых раньше невозможно было даже подумать.
   У Феликса имелся свой вариант, и он терпеливо дожидался нужного момента, чтобы о нём сообщить. Хан же старался ни о чём не размышлять, потому что знал, куда заведут его мысли — к безумным фантазиям о вальсе с Минхо. К мечтам о его крепких руках на его талии. К жару чужого тела и прекрасным карим глазам, смотрящим прямо в душу.
   Эти мысли не нравились Джисону, и он предпочитал бежать от них.
   Но внезапно поразительно знакомый голос четко произнес:
   —Запишите нас — Ли Минхо и Хан Джисона.
   Сердце ухнуло в груди парня. Он резко обернулся к Минхо, не веря услышанному. Некоторые ребята сразу же уставились на одноклассника. Даже Джи Пён на одно мгновение недоуменно вскинул брови, не ожидая инициативности от парня, который раньше отказывался от любых контактов со сверстниками.
   Однако он действительно решился. Хо добровольно заявил о том, что хочет быть в паре с Ханом. И сейчас был уверен, как никогда раньше.
   По крайней мере, об этом говорила лукавая улыбка на губах, которой он одарил Джисону.
   Рой мыслей в его голове разом стих. Эмоции безжалостным цунами накрыли младшего, пробуждая в нём страх, панику, волнение, радость, облегчение… и смущение. Они безжалостно атаковали Хана, не давая ему возможности вдохнуть полной грудью и успокоиться.
   А ему следовало успокоиться, поскольку вереница эмоций невольно порождала мечты, от которых он хотел скрыться.
   Но тут парень уловил какое-то движение.
   Он оглянулся и обнаружил, что Феликс поднял руку, после чего громко проговорил:
   —Запишите Ли Феликса и Хван Хёнджина.
   Сидящий рядом с Минхо Хёнджин подавился воздухом и пораженно вытаращился на Ликса. Он тут же подмигнул в ответ и самодовольно улыбнулся при виде румянца, вспыхнувшего на щеках Хвана. Всё же было что-то забавное в том, как крепкий грозный парень смущался от проявленного к нему однозначного внимания.
   —Хёнджин и ты?—прошептал Джисон.
   Феликс усмехнулся и парировал:
   —Минхо и ты?
   —Мы просто продолжаем поддерживать байку о наших отношениях.
   —Коне-е-е-чно,—ехидно протянул Феликс.—У Минхо ведь не получилось бы найти способ, как отказаться от бала. Это столь же сложно, как, например, попросить мать Хёнджина выписать ему справку о болезни. Он никогда прежде так не делал. Определенно.—В голосе слышался неприкрытый сарказм.
   Почти все в классе знали, что мать Хёнджина часто выписывала ему справки о болезни, чтобы перекрыть прогулы. Минхо и впрямь ничего не стоило привычно взбунтоваться, пропустить оставшиеся до Нового года дни, прийти на итоговые контрольные, а затем исчезнуть и не появляться до окончания зимних каникул.
   Парень проворачивал подобное в прошлом году, когда его пытались принудить к участию в праздничной сценке-миниатюре.
   Почему сейчас он не восставал против правил и выглядел скорее довольным, нежели возмущенным или раздраженным?
   На периферии сознания Хана мелькал очевидный ответ на вопрос, но он так отчаянно убегал от него, что был готов поверить во что угодно. Даже в самое глупое объяснение поведения Минхо.
   Звонок на урок стал спасением от ненужных раздумий и разговоров. Джисон облегченно выдохнул, искреннее надеясь, что дальнейшие события никак не отразятся на его жизни и эмоциональном состоянии.
   Вот только… предчувствие подсказывало, что звонок стал началом новой главы его истории.