#потерянные поколения

Глава 2.

Профайлеры — настоящее воплощение Справедливости.

Их неожиданное возникновение походило на чудо, которое во многом упростило существование Арголиса. Если не обращать внимания на их седые волосы, то в своем обычном состоянии они даже похожи на силентов: профайлеры почти не говорят, и у них такой же отсутствующий вид. У них даже есть свои Смотрители, хоть профайлеры и более самостоятельны — за ними не нужно постоянно присматривать, как за силентами.

Но есть одно большое отличие: профайлеры способны считывать мысли и чувствовать эмоции окружающих. Если эмоции слишком сильны, профайлер даже может заговорить, озвучивая те мысли, которые он воспринимает.

Они присутствуют на всех тестах и экзаменах. Благодаря им появилась возможность раньше окончить Школу. Сейчас «последний Школьный год» — это всего лишь название. Продемонстрируй профайлеру, что освоил весь школьный курс — и можешь идти дальше. Но вот если проф посчитает, что ты схалтурил — добро пожаловать обратно на школьную скамью, тебе предстоит еще один последний Школьный год.

С появлением профайлеров изменились и взгляды на преступления. Теперь за одним и тем же незаконным поступком могут последовать совершенно разные меры наказания. Все зависит от того, почему человек нарушил закон, признает ли он свою вину и раскаивается ли в содеянном. Я читала, что раньше могли наказать невиновного, а настоящий преступник, наняв хорошего защитника, мог выйти на свободу. В Свободном Арголисе слово «правосудие» обрело свое истинное значение.

Конечно, почувствуй профайлер мое состояние, не случилось бы ничего непоправимого. Меня бы забрали помощники Справедливости и отвели в полицейское отделение Корпуса для разбирательства. На допросе профайлер бы выяснил, что я, конечно же, не имею никакого отношения к предателям-малодушным, ничего не замышляю против Совета, а всего лишь расстроена из-за письма.

Микелина слегка толкает меня локтем в бок, и я вздрагиваю от неожиданности.

— Извини, задумалась, — честно признаюсь ей.

Она толкает меня снова, улыбаясь.

— Ты все прослушала. Я говорила о том, что никто в Совете не обратит внимания на твои письма, пока кто-нибудь не пострадает.

— Я тоже думала об этом, — вздыхаю я. — Кажется, только несчастный случай заставит их задуматься... — И умолкаю. Пугающая мысль приходит мне в голову. — Подожди, Мика, ты же не предлагаешь...

Та даже поперхнулась от возмущения.

— Совсем спятила? Твои силенты... Да я переживаю за каждого из них!

Это правда — она заботится о моих силентах, залечивая даже безобидные царапины. Микелина уже спасла несколько жизней. Но сейчас, помимо возмущения, я вижу в ее глазах нечто большее. После силентов, в чьи лица нужно всматриваться, чтобы уловить едва различимые проявления эмоций, обычные, здоровые люди кажутся мне слишком громкими. Их лица для меня как открытые книги, и я могу читать их. И мне не нужно быть профайлером, чтобы понять, что Микелина боится — я вижу этот страх на ее лице, вижу, как она боится, что однажды ей придется спасать Гаспара, своего старшего брата.

— Так что ты хочешь предложить? — интересуюсь я.

Мика хитро улыбается в ответ. Она напоминает мне о силенте, которого перевели в мою группу пару месяцев назад: оказывается, он приходится родственником Советнику по вопросам Справедливости. Улыбка Мики становится шире, когда она предлагает мне в следующем письме тонко намекнуть на то, что этот силент слишком неосторожен, и может пораниться — ведь у меня такая большая группа, а глаз на затылке, чтобы уследить за всеми, нет.

— Или же напиши сразу Советнику по вопросам Справедливости, что беспокоишься о его родственнике, и он сам все сделает за тебя, — заключает Мика. И добавляет:— Хорошо я придумала?

Я улыбаюсь. «Так и сделаю», — хочу сказать Микелине, но тут громкий звук сирены заставляет меня вздрогнуть всем телом. Все, кто находится в столовой, начинают спешно подниматься из-за столов. Один гудок предупреждает о временном отключении электричества на уровне. Я бросаю взгляд в сторону Дины, которая уже выводит силентов. Замечаю, что Гаспар смотрит в нашу сторону. Киваю ему, и он уходит вместе с группой. Звук сирены повторяется, затем раздается еще раз. Мы с Микой переглядываемся.

Три гудка. Это значит, что через полчаса всем жителям Свободного Арголиса следует собраться в западном атриуме, в Просвете.

Три гудка обозначают публичную казнь.