Первая леди

Он срезал твои шипы, глупая роза

  — До сих пор не могу поверить, что победила. Всегда мечтала побывать в Белом доме и познакомиться с президентом... — Я закатила глаза, кинув листок с текстом на стол. — Ты серьёзно? — возмущённо спросила у Кейтлин. — Такое чувство, что меня сейчас стошнит розовыми соплями и клубничным мороженым.

— Знаешь, как трудно сочинять это в пять утра, не смыкая глаз уже вторые сутки? — Кейтлин серьёзно посмотрела на меня. — Так что будь добра сказать всё это на камеру.

Я презрительно фыркнула, но всё же подняла листок с пола и продолжила читать:

— Никогда не была более счастлива, чем сейчас. Получив приз, хочу отправиться в путешествие, чтобы увидеть весь мир. — Я замолкла, проглатывая слова. — Это ведь неправда. Я не собираюсь тратить деньги на глупое путешествие.

Кейтлин устало склонила голову, делая медленный вдох и выдох.

— Что ж, хорошо. — Девушка развела руками. — Делай что хочешь, я устала с тобой бороться, но, если ты ударишь лицом в грязь, виновата буду я.

Кейтлин поднялась с дивана и вышла из комнаты. Визажист продолжала приводить моё лицо в порядок. Волосы волнами падали на плечи, а на дверце шкафа висело элегантное платье тёмно-зелёного цвета, ждущее, пока его наденут. Я опять посмотрела на текст, который предстояло произнести перед камерой на всю страну, и невольно поморщилась.

В дверь постучали, и на пороге показался Максон. Я посмотрела на него через отражение в зеркале, не сдерживая улыбки. Он медленно подошёл ко мне и осторожно спросил:

— Надеюсь, не помешал?

- Нет, я уже закончила, — ответила девушка, делая последний взмах кистью.

Она положила ладони мне на плечи и улыбнулась отражению.

— Удачи, Америка.

Я кивнула, боясь, что голос сорвётся. Молча продолжала смотреть на отражение Максона, пока девушка не вышла из комнаты, оставляя нас наедине.

— Мне конец, — констатировала я, протягивая листок.

Максон бегло прочёл, даже не пытаясь сдержать улыбку.

— Это действительно ужасно. Моя Америка никогда не потратит деньги, катаясь по миру. — Максон замялся, поздно поняв, как звучала эта фраза.

Я проглотила язык, пряча взгляд, еле сдерживаясь, чтобы не спрятаться. Моя Америка...

— Прости, я обещал, что не буду...

— Всё хорошо, — улыбнулась, поворачиваясь к парню. — Давай лучше решим, что мне делать с этим кошмаром.

Максон вздохнул, скрестив руки на груди.

— Постарайся быть собой. У тебя это хорошо получается.

— Я просто стану красной как рак и буду сидеть, открыв рот, забыв все слова.

— Ты не должна их запоминать или что-то зубрить. — Максон присел на соседний стул рядом со мной. — Говори то, что считаешь нужным и правильным. Говорить правду совсем нетрудно, трудно ее скрыть.

Я крепко обняла Максона за шею, медленно наполняя лёгкие его запахом. У Максона он особенный, я долго пыталась разобраться, с чем он у меня ассоциируется, и после долгих раздумий поняла: от Максона пахнет светом и теплом. Всю ночь я не могла уснуть, обнимая его футболку, вдыхая запах. Странным образом это успокаивало меня: казалось, что Максон рядом, никогда не уйдёт и не покинет меня. Боюсь, что эти чувства могут ранить. Мы из разных миров, ничем не связывающих нас. Простая случайность, глупая ошибка.

Я отстранилась от Максона — вернее, нет. Я буквально оттолкнула его от себя. Не стоило привязываться, я не хотела жалеть.

— Всё в порядке? — встревоженно спросил парень, беря меня за руку.

— Да... вернее, нет. — Я немного насупилась и закрыла глаза. — Просто боюсь...

— Всё будет хорошо, я рядом.

Этого-то я и опасалась, Максон. Кричало подсознание, но сердце умоляло не отпускать его. Я поняла, что до боли сжала его пальцы, а Максон смотрел то на меня, то на наши руки.

— Ты ведь боишься не интервью?

Он что, видит меня насквозь? Я медленно кивнула, но в душе все буквально бурлило.

— Ты же знаешь, что никто не держит тебя тут насильно. — Я больше не чувствовала тепла его ладони.

Сердце больно сжалось в груди. Почему мне так плохо, почему я не хочу, чтобы он уходил из моей жизни?

— Я бы давно уехала, Максон, — сорвалось с губ, и наши взгляды пересеклись.

Максон смотрел на меня, желая что-то сказать, будто его мучили те же вопросы.

— К чёрту всё, — выдохнул он, впиваясь в мои губы поцелуем.

Я оказываюсь в его руках, словно огненная птичка, трепещущая от страха. Он поднимает меня за талию, и, прижимая к стене, его руки опускаются ниже; я прогибаюсь, подаваясь вперёд. Ноги смыкаются на его бедрах, а пальцы бегают по шее, зарываясь в светлые волосы на затылке. В лёгких заканчивается воздух, но мы не в силах разорвать поцелуй. Максон ухмыляется, скидывая всё со стола, словно это забавная игра «Уничтожь всё к чертям»; я слышу, как что-то разбивается, но меня это не волнует. Максон сажает меня на стол, притягивая к себе за бёдра, избавляя от дрожи в коленках. Провожу ладонями по его плечам, мускулистым рукам, которые бережно держат меня. Он покрывает мою шею поцелуями, оставляя огненную дорожку, замирая у ямки за ухом, словно мучая. Я невольно вздрагиваю, чувствуя, как мурашки пробегают по затылку, как будто электризуя каждый волосок на голове. Его дыхание на моих ключицах; путается в волосах, вынуждая меня умирать вновь и вновь. Судорожно пытаюсь расстегнуть рубашку, но руки словно не слушаются, будто это тело больше не принадлежит мне. Максон с рыком обрывает последние пуговицы, которые со звоном катятся по полу. Я застенчиво провожу дрожащими пальцами по рельефу его живота, отчаянно пытаясь сделать бесполезный глоток воздуха. Становится жарко от его дыхания, кожа пылает, словно я действительно обнимаю солнце. Максон вновь находит мои губы, которые успели остыть без его обжигающего тепла. Я больше не чувствую расстояния между нами, словно стерлись все границы и ограды, которые я отчаянно пыталась построить. Они медленно превратились в пыль, когда я поняла, что не смогу отпустить его. Максон прогибается под моим натиском, наваливаясь на стол и тихо шипя на меня из-за глубоких царапин на груди. Он настойчиво берет мои ноги под коленками, двигаясь навстречу, до боли сжимая ягодицы. Я ложусь на стол, издавая сдавленный стон, такой мучительный и сладкий. Максон приподнимает мою футболку, целуя пупок; он не останавливается, двигаясь выше по ложбинке. Я замираю в паутине его рук, не в силах пошевелиться. Он берёт меня за руки, поднимая их над головой, крепко сжимая запястья. Он слишком силён, а я чувствую себя абсолютно беззащитной и беспомощной. Он берёт моё лицо в ладони, проводя большими пальцами по подбородку и медленно двигаясь к приоткрытым губам. Я вывожу узоры на его спине, привлекая Максона к груди и настойчиво требуя продолжения поцелуя. Он улыбается, дразнит меня. Что ж, хорошо. Хватаюсь за ремень на его брюках, изо всех сил притягивая к себе так, что парень наваливается на меня, упершись ладонями в столешницу стола. Одной рукой провожу по его шее, нащупывая пальцами напрягшиеся вены; он пытается вырваться, что-то настойчиво вкладывая в шепот:

— Нет, ты не должна, — буквально просит Максон.

— Просто заткнись и поцелуй меня. — Язык заплетается, но, если он прекратит, я уничтожу всё живое в этом мире.

Максон сдаётся, нащупывая застёжку от бюстгальтера. Я прогибаюсь в его руках, словно кошка, и в этот момент дверь открывается. Я вздрагиваю и, повернув голову, вижу ошарашенную Кейтлин.

— Если на ней будет хоть царапина, я уничтожу тебя, Максон! — не растерявшись, воскликнула девушка, переводя взгляд на меня. — Приведи себя в порядок и спускайся вниз, все ждут только тебя.

Она возмущенно поджала губы, но я клянусь, что заметила, как она улыбнулась, выходя из комнаты. Я откинулась на стол, пытаясь перевести дыхание и еле сдерживая смех.

— Стоило закрыть дверь, — констатировала я.

— Действительно, как-то не подумал об этом.

Мы рассмеялись, думая каждый о своем. Максон помог слезть со стола, и я увидела, что на полу лежит разбитый флакон духов.

— Они мне нравились. — Расстроенно поджала губы, поправляя волосы.

Максон растерянно кивнул, словно пытаясь извиниться. Пока я бегала по комнате, поправляя макияж, Максон наблюдал за мной, стоя в одних брюках.

— Мне придётся переодеться, — рассмеялся он, показывая на длинные красные полосы на груди.

Я улыбнулась, пряча взгляд, не веря, что это моих рук дело. Максон быстрыми шагами преодолел комнату, пуская меня в объятия. Его руки лежали на моей талии. Он нежно коснулся губами моего лба, притягивая ближе к груди.

— Обещай, что завтра не будет никаких интервью, гостей и прочих тонкостей твоего мира. Хочу, чтобы этот день был нашим.

— Обещаю. — Максон взял меня пальцами за подбородок, заставляя заглянуть ему в глаза. — Я сделаю всё возможное. — Он немного замялся. — Ты знаешь, о чём я.

Я кивнула, переплетая наши пальцы в единое целое.

— Ты будешь моей, и плевать, на что придётся пойти ради этого, — выдохнул он мне на ухо, словно боясь, что нас подслушают. Быть может, оно так и было.

Сердце остановилось. Я действительно чувствовала, как на миг оно перестало биться. Кровь застыла в венах, а его слова — в голове, будто тихий голосок шептал любимую колыбельную.

Я целовала его, не в силах отпустить. Давай, Америка! Мозг буквально плакал, а сердце победоносно ликовало. Я сделала шаг назад, двигаясь к двери. Беги, иначе ты больше никогда не отпустишь его. Я отвернулась, выходя в коридор. Прижавшись спиной к стене, улыбнулась, как безумная. Закрыла глаза, вспоминая его прикосновения на коже. Это выше моих сил, он сломал меня, окончательно и бесповоротно. Теперь я роза без шипов, роза в руках парня, которого слишком опасно любить.