Милые Игры или Десять Cвиданий с Фуюми

13

«Тренировку отменили. Как насчёт того, чтобы пойти ко мне и посмотреть «Р. и Дж.»?», получаю я сообщение от Кея в четверг, когда выхожу из школьных ворот.

«Какая экранизация?», шлю я в ответ, чтобы потянуть время.

«На твой выбор»

«Ты весь театральный клуб пригласил?», уточняю я на всякий случай, хотя уже знаю, какой будет ответ.

«Нет»

И пока я раздумываю, что бы такое написать, чтобы он сам передумал, Кей оказывается рядом.

— Ну что, пойдём?

— Эм-м, — говорю я растерянно — Ты хочешь, чтобы мы пошли к тебе домой?

— Да, а что? У тебя на сегодня другие планы?

Я прячу глаза от его сияющего взгляда. Я — чёртов бесхребетный слизняк! Я знаю, что надо сказать: «Прости, я не хочу ехать к тебе домой и смотреть кино, что бы там под этим не подразумевалось. Я вообще не думаю, что нам стоит заходить так далеко. Да и вообще, пора уже прекращать эти ни к чему не ведущие отношения, какими бы замечательными они сейчас не казались». Но я молчу, не в силах вымолвить ни слова.

— Ну, так что? — спрашивает Кей, устав ждать ответа.

— А что ты скажешь обо мне родителям? — я всё пытаюсь найти обходные пути.

— Правду. Что ты — мой семпай из театрального клуба, и что мы будем смотреть «Ромео и Джульетту» по заданию этого самого клуба. Миямото, помнится, только вчера говорил, что нам надо бы это делать.

Что же ты делаешь со мной, Такеши Кей? Мне нельзя было так к тебе привязываться!

«Завтра», думаю я, «Я скажу ему всё это завтра. Ничего страшного не случится, если мы посмотрим кино у него дома».

— О, а вот и машина! — говорит Кей, хватает меня за руку и тащит в тот самый огромный чёрный лексус, что забирал его у моего дома.

Серьёзный и внушительный водитель с почтением открывает нам дверцу, и мы забираемся в шикарный просторный салон. Шофёр занимает своё место, и автомобиль трогается.

— Кстати, насчёт моих родителей можешь не волноваться, их сегодня допоздна не будет, — говорит Кей, положив руку мне на колено.

Я моментально краснею и бросаю взгляд на водителя, но оказывается это одна из тех дорогущих представительских машин, у которых между водительским и пассажирским местом глухая стена с маленьким окошечком, сейчас закрытым.

— Не беспокойся, никто нас не видит и не слышит, так что мы можем делать что угодно.

Его рука ползёт выше, я начинаю паниковать. Рывком отсаживаюсь от него подальше. Может, мне стоит быть более холодным, тогда он и сам отстанет? Вопрос в том, смогу ли я быть более холодным.

— Кей, ты же знаешь, — говорю я, грустно усмехаясь, — я не могу оправдать твои большие надежды.

— А ты ничего не должен оправдывать, Хикару. Всё в порядке. Ты уже даёшь мне всё, что нужно. Иди сюда.

Он легонько тянет меня к себе за руку. Я подчиняюсь, как во сне.

— Я просто хочу сегодня поваляться с тобой в обнимку.

Он начинает с лёгкого поцелуя в губы, потом прижимает меня к себе и целует уже настойчивее, растягивает мой галстук и расстёгивает верхнюю пуговицу на моей рубашке. Его пальцы скользят по моей ключице.

— Знаешь, мне всё всегда доставалось легко. Иной раз я даже что-то пожелать не успевал толком, а оно уже у меня было. Это приятно, не более того, и только поначалу, потом скучно, а дальше и вовсе тоскливо. Мне ни разу не приходилось прикладывать усилия, чтобы добиться чего-то. И это, знаешь ли, что-то убивает внутри, так медленно и незаметно, а потом вдруг смотришь, а оно уже мертво...

Когда становится понятно, что он не собирается дальше расстёгивать мою рубашку, я успокаиваюсь.

— Расслабься, — говорит Кей и легонько щекочет мне шею, — Мне нравится, что тебя приходится ждать. Я должен буду завоевать твоё доверие, и это заставляет меня ценить каждую минуту, проведённую с тобой, и каждый сантиметр тела, что ты позволяешь целовать. И я просто счастлив от мысли, что однажды ты доверишься мне полностью.

Я вздыхаю. «Нет, не доверюсь», отвечаю ему мысленно. Всё, надо с этим заканчивать. Похоже, я всё-таки внушил ему несбыточные надежды. И это жестоко. Хотя, если разобраться, никаких надежд я ему не внушал, он сам их на меня возложил. Но, как бы то ни было, вывод один — пора с этим заканчивать. Но прежде, чем я успеваю что-то сказать, он отпускает меня и говорит:

— Скоро приедем, пора принимать чинный и благородный вид. Хотя мне жутко интересно, как отреагирует Курода, если откроет дверь и увидит, как мы тут близки.

«Как, как.... Расскажет родителям, тебе надерут уши, а на меня, плебея, спустят собак», думаю я, приводя в порядок свою одежду.