Приходится Прятаться

18. D-3

Big Hit Entertainment.
Звукозаписывающая студия.
9:20

Один во всём помещении, которое, откровенно говоря, скорее было похоже на каморку, сидит ЮнГи и, сгорбатившись над нотной тетрадью, неостановимо пишет и зачёркивает там что-то. Бывали моменты, когда музыка буквально фонтаном хлестала из него. Как и сейчас, он становился настолько сосредоточенным, что не замечал, сколько времени проходит, хочется ли ему есть или какое время года вообще за окном.

Причиной всплеска была одна девушка, имя которой с каждой встречей всё сильнее тревожило и настолько же сильно раздражало сердце. ЮнГи не хотел признавать, но когда вспоминал каждое новое мгновение, проведенное рядом с ней, невольно рождалась новая нота. Он не мог понять, но это был факт — одна и та же мелодия возвращалась к нему именно тогда, когда он был рядом с ней. Одновременно его и вдохновляло и выбешивало её присутствие и значение в этой песне. Но невозможно было отрицать, что ноты пропитаны девушкой, и существуют только из-за неё и ради неё.

— Чёрт, — он ударил ладонью по столу, выбросив из руки карандаш, раздражённо откинулся на спинку своего чёрного кресла и запрокинул голову к потолку. — Бесит... — немного потаращившись вверх, он закрыл глаза. — Почему получается так хорошо?

Сзади кто-то постучался в дверь и, не дожидаясь разрешения, вошёл в студию.

— О, ЮнГи! Ты чего-то рано сегодня, — владелец имени, которое только добавило парню раздражения, как ни в чём не бывало приближался к столу. Это был Юн Чон. — Слушай, я одолжу твою аппаратуру?

— Тебя здесь не хватало, _ прошипел себе под нос Шуга, продолжая сидеть в кресле и пытаясь сохранять невозмутимы вид.

— М? Ты что-то сказал? — переспросил Юн, попивая Американо из стаканчика с эмблемой кафешки с 1 этажа.

ЮнГи проигнорировал его вопрос и, недовольный то ли тем, что приходится открывать глаза, то ли присутствием коллеги, встал с кресла и направился к выходу, даже не посмотрев на Чона.

— Делай, что хочешь. Мне всё равно.

Вот только захлопнутая со всей силой дверь говорила об обратном.

— Что это с ним? Ну ладно, одолжу у Кима. Чего так беситься-то? — удивлённо подняв брови, звуковик продолжал смотреть на бедную дверь, но недолго. Его взгляд упал на нотную тетрадь. — О, неплохо! — воскликнул он, пробежавшись по нотам глазами. — ЮнГи из-за песни такой чувствительный что ли? — вновь задумался парень, а потом нырнул обратно в ноты для более подробного изучения. — Нет, здесь было бы лучше.. — он взял карандаш, который был брошен рядом с тетрадью, и принялся делать поправки.