Квартира 16

Глава 33. Важные разговоры

Сквозь пелену сна я чувствовала какое-то несильное покачивание. Я на лодке? Но где тогда шум воды? Слабая попытка поднять голову моментально обернулась острой болью, словно кто-то сильно давил изнутри на череп.

— Элис! Просыпайся!

Костин голос вернул меня с дрейфующего на волнах сознания баркаса в мою старую комнату на Яузском бульваре. Говорят, с возрастом человек все тяжелее переносит бессонные ночи. У меня не было бурной юности, и бодрствовать до рассвета не привыкла, может быть, поэтому мой организм отказывался просыпаться. Превозмогая мигрень, я открыла глаза и увидела перед собой взволнованное лицо жениха.

— Все в порядке?
— Да. В порядке, — я с трудом поднялась, держалась рукой за голову и стала взглядом искать телефон, чтобы узнать, который час.
— Я приехал на обеденный перерыв, хотел позвонить в дверь, но звонок не работает, а на мобильный ты не ответила. Открыл своим ключом, — стал рассказываться Костя.
— Я отключила звук. Бессонная ночь, уснула несколько часов назад. Сколько сейчас времени?
— Два двадцать...
— Мама! — я вскочила, но мигрень прострелила голову, вырывая из горла болезненный стон.
— Она тоже спит. Не беспокойся, — Воронов взял меня за руку.
— Ночью мама сбежала, купила выпивку и... уснула на лавочке, — виновато проговорила я.
— Солнышко, — Костя притянул меня к себе, обнял и поцеловал в лоб, а я почувствовала, как начинаю тонуть в чувстве вины. Наши тела были так близки, а между сердцами возникла ледяная стена. Решение было принято, обратной дороги не будет.
— Кость, надо поговорить...
— Да?

Мы сидели на кухне. Я выпила две таблетки нурофена и сварила нам крепкого кофе. Разговор так и не начался, хотя Костя догадался, о чем пойдет речь. Он смотрел на меня с такой тоской, как будто я уже порвала с ним.

— Элис?.. — он не выдержал первым, и я понадеялась, что сейчас Костя скажет, что все понял, и я могу ничего не объяснять, но не всем надеждам суждено сбываться. — О чем ты хочешь поговорить?
— Кость, я... — воздух в легких кончился, а слова застряли в горле.
— Алиса...
— Я больше не могу так, — прошептала я, опустив взгляд, наблюдая, как первая слезинки кляксой упала на кухонный пол.
— Ты сейчас ведь не о маме?
— Нет. О нас.
— Почему?
— Потому что ты для меня слишком дорог, чтобы все продолжать. У меня не получается снова полюбить тебя.